Михаил Рожков - Дьявол снова в деле

– Деньги идут. Можно их взять себе.

– Ты чего, предлагаешь его ограбить?

– Никогда не поздно начать делать что-то плохое.

Тарасов проводил взглядом прохожего, а затем замотал головой.

– Не, не вариант. Во-первых, он мужик здоровый, от него можно и по шее получить. А во-вторых, я в криминал ввязываться не хочу.

– Жаль. Тогда можно попробовать по старинке.

– Это как?

– Клад отыскать. Я тут в тридцать седьмом золото зарыл, как знал, что когда-нибудь пригодится. В то время, конечно, здесь и города-то не было, но ничего, я ориентиры помню.

– Ого! Да ты, похоже, того, крышей поехал, – тут же смекнул что к чему Василий. Правда, он не хотел говорить это вслух, но по привычке все же произнёс.

Что касаемо этой привычки, то Тарасов вообще что-то редко думал про себя. Мыслей в его голове, тем более умных, было не очень много, так что гонять их в пределах черепной коробки не было никакого смысла. Поэтому всё, что появлялось в уме мужчины, моментально оказывалось на его языке. Со временем он и вовсе привык не думать, что говорит, а сразу шпарить напропалую.

– Не веришь, значит? – как-то обиженно спросил Мортус.

– Не-а, – улыбнулся Василий, обнажив кривые желтые зубы. – Да и какая тебе вера – ты же псих! Про дьявола какого-то придумал, про клад. Тебе в поликлинику надо, а не по улицам шастать.

– М-да, странный ты человек, Василий Сергеевич. Тебе золото предлагаешь, а ты отказываешься. А ведь для этого тебе и делать-то почти ничего не надо.

– Э, ты откуда мое отчество знаешь? – напрягся Тарасов. – Ты, случайно, не из военкомата? Учти, мне в армию нельзя, у меня плоскостопие. А через год я и вовсе из призывного возраста выйду.

– Не из военкомата. Я дрессуру туловищ не люблю, я больше по душам. А про то, откуда знаю – забыл, что ли, кто я?

– Кто?

– Дьявол.

– Тьфу, ты опять за своё.

– Так и не веришь?

– Нет, конечно, что я, дурак, что ли?

– Твоё право, – не стал спорить Мортус с Василием. – Не хочешь – не верь. Но хотя бы попробуй. Сам подумай, чего ты теряешь?

– В смысле, чего я теряю?

– Я про клад. Вдруг то, что я говорю, правда. А если нет, то на то и суда нет. Денег же с тебя за это не возьмут.

– Время я своё потеряю, дядя, время!

– Хм… Ты всё равно ничего целыми днями не делаешь.

– Много ли ты знаешь. Ты вот думаешь, я вот тут просто так сижу?

– Думаю, да.

– А вот и нет. Я, может, книгу пишу. Ну, пока что не пишу, пока что придумываю… Но всё же…

Повисла пауза. Василий безразлично глядел на Мортуса в ожидании его реакции. Мортус тоже смотрел на Василия, вероятно, что-то обдумывая. Впрочем, до конца нельзя быть уверенным, что он именно смотрел, так как его глаза по-прежнему были скрыты полями шляпы. Кто знает, может, там глаз и вовсе нет. Правильнее сказать, что его лицо было направлено на Тарасова.

Пауза длилась ровно пять секунд, после чего Мортус, видимо, что-то для себя решив, произнёс:

– Да, собственно, что я тебя уговариваю. Не хочешь быть богатым – как хочешь. Пойду найду кого-нибудь другого.

После этих слов мужчина развернулся и пошел прочь. Василий изменился в лице, явно не ожидая такого исхода.

– Стой! – тут же окликнул он мужчину.

Зачем Тарасов это сделал, он и сам не понял. Было ведь очевидно, что Мортус просто сыграл на контрасте. Но, видимо, сказалась древняя русская черта: постоянно надеяться на чудо. Вот как бывает: вот вроде живешь небогато, но постоянно мечтаешь о лучшей доле. Ведь, по собственному мнению, достоин, и даже умён. И нет бы, чтобы жизнь свою как-то изменить в лучшую сторону, – ан нет, всё надеешься на чудо. Вдруг на голову мешок с золотом свалится или нефть в огороде отыщется. Чушь, конечно, и сам не веришь, но надеешься. И многие той надеждой пользуются и обманывают. Недаром столько мошенников развелось.

И вот в неумной голове Василия что-то щелкнуло, и вспыхнула вековая надежда предыдущих поколений. А вдруг это его шанс, вдруг это его персональное чудо, вдруг это тот миг, которого он так долго ждал.

Мортус остановился, но не повернулся.

– Допустим, ты знаешь, где клад, зачем тебе мне об этом рассказывать?

– Но тебе же были деньги нужны, – ответил мужчина, продолжая стоять к Тарасову спиной.

– А тебе как будто не нужны?

– Нет. Я пользуюсь более ценными материями.

– Дурачок, что ли? – хотел было подумать про себя Василий, но по своему обыкновению сказал это вслух.

– Может, и так.

Василий остервенело почесал затылок. Надежда на чудо все еще горела внутри. Затем он потёр рукой потный лоб и, облизнув сухие губы, аккуратно поинтересовался: