Роман М. - Как нам запретили жить. Записки из будущего

Компании проверили на «полезность для государства». «Неполезные» закрывали. Моя бывшая работа оказалась в последнем списке, как и большинство частных маленьких контор.

Я был сотрудником кол-центра. Да, такая себе карьера. Но это был мой выбор, мне нравились мои весёлые коллеги, у меня оставалось куча свободного времени и сил. Но нас закрыли.

Потерявших свои рабочие места «распределяли» в новые заводы по результатам тестирования. Меня тоже распределили на один из таких государственных предприятий. Заставили даже переехать в корпоративную квартиру, откуда каждое утро меня забирал автобус.

Всего за год мой мир перевернулся с ног на голову. Чтобы не сойти с ума, я завёл дневник.

12 декабря 2022. Мою свободу урезали до того состояния, когда это стало невыносимо. Если после всех ограничений якобы для безопасности ещё оставалось одно окно, в которое можно было дышать, то теперь его закрыли.

На меня давят стены, которые я покидаю по расписанию, давит работа, которую за меня выбрали, давит этот нераспакованный телевизор в коридоре. Как это случилось всего за год? Всего за год нашего молчания.

А может, наше общество достойно этого? Я тоже конченный человек! Ничего в своей жизни не сделал достойного. Пиво по вечерам. Фильмы, чипсы. Никчёмная работа на заводе, где делают вонючий пластик.

Кто я? Зачем эта жизнь, которая не приносит радость?

Сегодня я не смог заставить себя выйти из дома и позвонил в больницу с жалобами на недомогание – только так я мог избежать штрафа за прогул. В больнице сказали оставаться дома, что мою историю болезни занесут в карту. Если станет хуже, сказали позвонить ещё раз.

Оказалось, не пришли на работу на этой неделе миллионы людей. Власти забили тревогу. Стали выяснять, что произошло. Мне тоже звонили, опрашивали. У всех были одни и те же признаки. Головная боль, тревога, апатия, желание yмереtь… Многие говорили, что болит что-то внутри, что-то глубоко.

К вечеру уже появилась новость о разработке инъекций супер-препарата, который сразу повышал тонус организма, наполнял радостью и желанием жить, и ко всему прочему, увеличивал работоспособность! Первыми добровольцами стали военные, они в интервью поделились своими впечатлениями и призвали всех пробовать и наслаждаться «ощущениями полной жизни».

– Мне бы сейчас этой дряни…

Но что-то меня останавливало. По этой же причине, я никогда не пил таблетки от головной боли. Боль – всего лишь симптом. Иногда достаточно выпить стакан воды или открыть окно в душной комнате, чтобы боль прошла.

Душевная боль – это тоже симптом. Что-то не так. Мы не должны так жить. И миллионы людей это чувствуют.

22 декабря 2022 года.Этой ночью меня разбудил звонок в дверь. Я услышал шум и суету снаружи, как только только открыл глаза. Люди в незнакомой мне чёрной военной форме выводили соседей, и уже ждали меня.

«Одевайтесь и следуйте за нами».

На вопросы военные не отвечали.

«У нас приказ в случае неповиновения открывать огонь. С собой можете брать только карту личности. Позже вам всё расскажут. Это ради вашей безопасности».

Я был ошарашен, но выполнял требования. Тем более, не хотел, чтобы в меня стреляли. Пока одевался, слышал глухой звук, похожий на выстрел. Свело скулы. Я не мог найти свой носок. Люди в форме торопили. Надел носок от другой пары. Зачем-то напялил свой лучший свитер и взял бутылку воды.

Я медленно спускался вниз по лестнице с остальными соседями. Возле входа в жилой корпус стояли автобусы. У каждого выхода. Их были сотни только в пределах видимости.

Отовсюду выходили люди и, недоумевая, следовали внутрь салонов. Были слышны крики детей и женщин. Как я понял, мужчин, женщин и детей сажали по разным автобусам.

Сейчас я был счастлив, что у меня нет семьи. Наш салон заполнился. Водитель молча тронулся. Стекла автобуса были полностью чёрные, за ними не видно было ничего.

Человек в форме с автоматом стоял посередине.

«У вас есть 20 минут, чтобы позвонить родным. Скоро приедем. На выходе у вас заберут все личные вещи, кроме вашей карты. Вопросов не задавать. Это временная мера ради вашей безопасности».

Спросонья в суете я забыл про маму. Где она? Что с ней?

Мама жила на окраине города в частном доме и не хотела никуда переезжать, даже после того, как вышел закон о запрете пенсионных выплат «антиурбанистам» – так стали называть людей, отказавшихся переезжать в квартиры по месту работы или специальные центры для пожилых. Раз в месяц я привозил маме продукты и деньги. Она говорила, что этого ей достаточно, и она хочет умереть свободным человеком.