Юлия Коликова - Поговори со мной

, карантин, закрытие границ…Экономический кризис, слава богу, обошел Сашу стороной. Но вот социально-психологический кризис обступил ее со всех сторон, приподнял и шмякнул со всей силой о пол ее новенькой, но пустой квартиры, в которой никто не жил, кроме нее, Саши. Было совсем пусто. Особенно пусто было сидеть на карантине. Она попробовала было позвонить друзьям. Но те открещивались от нее как от огня – боялись принимать гостей. А то! Вирус-то поди, не шутка. Саша поначалу смеялась, думая, что они шутят. Потом искренне изумлялась, поняв, что они это все всерьез. Но поделать с такой вот интересной позицией она ничего не могла, а потому сидела одна под замком, иногда выбираясь на прогулки вокруг дома под покровом теплой апрельской ночи. Пустота. Одиночество. Ожидание.

Когда жизнь понемногу начала налаживаться, Саша ушла из компании, где проработала четыре с половиной года из-за мудака-босса. Она довольно долго терпела его выходки ради хорошей зарплаты, но однажды хорошая зарплата перестала покрывать моральный и материальный ущерб от его мудачества. Какой-такой еще материальный ущерб – мог ли бы спросить ее вы. А вот такой! Ответила бы вам Саша. Вы вообще знаете, сколько сейчас стоит психотерапевт? А вот эти вот бессмысленные импульсивные покупки в интернет магазинах, единственной целью которых является получение сиюминутного дофамина, приподнимающее на время настроение и улучшающее самочувствие. А цены на постоянные путешествия в попытке отвлечься от постоянного стресса и унижений на работе? Вот-вот. Материальный ущерб.

Уйдя с привычного места работы, Саша устроилась в другую компанию. Американскую. Платили ей теперь еще лучше, но вся работа была удаленная, а потому общаться ей было совершенно не с кем. Социальные сети не считаются. Друзья с прошлой работы не поддерживали с ней контактов по большей части из-за постоянной занятости ну или ее иллюзии как это часто бывает, по меньшей части из-за страха перед боссом-мудаком. Другие друзья были с головой погружены в семью, детей, ипотеки и прочее, прочее, прочее. Когда это вдруг все ее друзья стали вот такими вот неинтересными взрослыми? Да что уж там… Когда это вдруг она сама стала такой?

Ну а потом… Потом как гром среди почти ясного неба грянула эта спец операция. Для Саши она стала полной неожиданностью, ведь телевизор Саша не смотрела, да и вообще держалась в стороне от политики. И вся жизнь Саши совершенно замерла в каком-то пустом и тоскливом ожидании. Потянулись бесконечные серые дни, заполненные смесью тревоги, страха, тоски и грусти.

Немного живее Саша почувствовала себя, когда в ее жизни появился Макс – новый бойфренд. Красивый, весёлый, умный и интересный, он скрашивал ее дни и ночи бесконечным сексом и вкусной едой. Но и это оживление продлилось недолго – Макс исчез всего через пару месяцев после их знакомства.

Вечеринка закончилась. Саша лежала на кровати в небольшом отеле в Вашингтоне и думала. Думала о том, как и что чувствует. Тяжёлое тягучее чувство вот уже несколько месяцев, а то и год одолевало ее. Как будто под ногами больше не было земли. Как будто почва разверзлась, и она летит куда-то. Куда – она и сама не знала. Пропастью это не назовёшь – все же она работала в престижной американской компании, имела высокий доход и какую-никакую недвижимость. И даже немного крипты. Да что уж там, прямо сейчас посреди всего этого мирового безумства она находилась на конференции в Вашингтоне, на горизонте была Грин карта и переезд в Майами. И все же… она стремительно летела туда, где было темно и страшно, потому что не была уверена, что хочет этот переезд. Не уверена, что хочет вот это все, что хочет так кардинально менять свою жизнь. Среди ее друзей как-то так повелось, что все мечтали уехать в Америку. Все, но не Саша. Она никогда о ней, Америке, не мечтала. Но когда же Саша вспоминала прошлое и анализировала настоящее, когда пыталась примерить на себя свою старую тихую и даже не очень тихую жизнь в Москве, то это пугало ее ещё больше. Сама мысль о том, чтобы навсегда остаться жить в Москве наводнила на неё панику. Нет, в Москве она жить больше не хотела. Не хотела она и переезжать в США.

Итак, в сухом остатке ее пугало абсолютно все. Пугало будущее, пугало прошлое. А в настоящем была только потерянность и снова страх.

И все бы ничего, если бы этот поганый страх просто жил бы в ней, да не тужил, как говориться. Ну то есть не мешал бы ей работать, жить, просыпаться как минимум. Но ведь нет же. Он захватывал все ее существо. Весь ее разум. Он не давал ей дышать. Не давал работать. Не давал просыпаться с утра. О… Эти бесконечные утра… Она открывала глаза, уже заранее уставшая. Она уже заранее ненавидела этот день, потому что ничего нового, хорошего, интересного он все рано не способен ей принести. И она не способна была принести в этот день ничего хорошего. Без сил, без энергии, без желания она шла умываться. Чистила зубы. Причесывалась. Одевалась. Садилась за работу. Она делала все медленно, плохо, без желания, без старания. Без эмоций. Без удовольствия. Потому что не было во всем этом смысла. Не было смысла в работе, в этих мелких бесконечных действиях. Не было смысла в ее жизни.

Читать дальше