Игорь Барсуков - Мой друг – пилот, я с ним

– Поздравляю, – произнёс он, вручая Стэнли свидетельство, и с отеческой теплотой добавил, пожимая руку, – молодец.

Через секунду декан вызывал следующего, Стэнли шёл обратно, а в кармане лежал билет в небо.

Кальвин с тех времён, когда он ещё был столицей, являлся чуть ли не самым крупным городом планеты. Остаться главным экономическим центром ему помог первый космический порт, обеспечивающий половину всех торговых связей Фимиде с внешними мирами. Конечно, первейшими посадочными площадками были каменистые местечки в непосредственной близости от городов, но когда руководство планеты решило вывести экономику на международный уровень, то потребовалось подобрать более спокойное, чем городская окраина и более крепкое, чем сухая почва, место. В итоге порт построили на краю Вайсской возвышенности. Со временем скалы, овраги и прочие неровности скрыло под собой бетонное поле насколько хватало глаз. Провалы и тому подобные ямы превратились в склады под полем, а чересчур высокие и мощные скалы в ориентиры и разграничительные блоки, которые к тому же гасили постоянно дующий здесь ветер. Мощный комплекс вокзала, административных зданий и припортовый гостинично-торговый городок завершали объект под названием космопорт Кальвин.

По краю поля проходила долина с речкой Визост, петляющей между валунами. Чем дальше текла река, тем шире становилась долина, поток полноводнее и спокойнее, а луга зарастали рощицами деревьев. В семидесяти километрах от порта долина терялась в равнине, тянущейся до самого океана, а Визост делал изгиб, на котором и стоял ближайший к порту крупный город – Кальвин. В те времена, когда правительству требовалось быть поближе к космосу, город рос как столица, а после как главные ворота планеты.

Между городом и портом, откуда ещё не видны Вайсские стены, и расположилась Космическая академия. Постепенно обрастая корпусами, тренировочными площадками, тремя менее значимыми училищами и жилым районом для преподавателей, курсантов и студентов кампус постепенно превратился в настоящий городок Илан, однако, находящегося в полном подчинении соседнего мегаполиса. Автомобильная и железная дороги связывающие порт и Кальвин как раз проходили мимо учебного городка. По метролинии постоянно сновал электропоезд, который перевозил две группы населения: работников порта и экипажи приземлившихся кораблей, а также всю студенческую братию.

В день выпуска, несмотря на дополнительные поезда, железнодорожники никогда не справлялись с резко возрастающим потоком народа. Ещё бы, праздновать окончание выезжали чуть ли не все курсанты, невзирая на номер курса, половина преподавателей и командиров, да ещё и все свободные экипажи стремились попасть в эту главную вечеринку года. Новый год и день Основания (главный официальный праздник планеты) праздновались везде и потому не привлекали столько народа в одно место. А выпуск был всегда днём сумасбродства даже на этой, столь почитающей закон планете. Сейчас электричка, освещённая вечерними лучами заходящего солнца, была забита до отказа.

– Извини, – Рон принялся стряхивать с плеча Стэнли пепел, упавший с его сигареты. Пару лет назад его чуть не отчислили за запрещённую на территории академии привычку курить. Народу курило не так много, космонавтам всё равно надо отказываться от этого неудобства в полёте, но потолочные светящиеся панели вагона уже скрылись в лёгком тумане, а в воздухе носились самые разные ароматы.

– Андрей, чёрт тебя раздери! – Стэнли даже поднялся с места, все выпускники ехали в чёрных парадных мундирах и блистали маленькими звёздочками на погонах.

– Прошу прощения, господин штурман, – Рон выдохнул клуб дыма и, развернув сигарету, предложил, – примите для упокоения.

– Нет, господин штурман, я, пожалуй, воздержусь для более приятного времяпрепровождения.

– Э, Стэнли, не загораживай свет, посмотри, как я с ними сейчас расправлюсь! – Дэн облизнулся и, по очереди вбив все свои карты в маленький столик, закончил партию, чем вызвал неудовлетворительный гул всего купе. На это Дэн молча воздел руки к небу в победном жесте и, прибавив громкости на проигрывателе, откинулся на спинку сиденья, – теперь можно отдыхать. Э, дай сюда, – сигарета перешла от Рона к победителю.

Музыка давила на полвагона, и только царивший ор делал её не слышной в пяти метрах от динамика.

– Ну-ка, посторонись, – из-за спины Рона появился парень на пару лет постарше окружающей его толпы. Серо-чёрный пиджак странного короткого покроя выдавал в нём фриштийца. Порыскав глазами в затуманенном купе и, увидев бычок в руке Дэна, прямо-таки загорелся. – Слушай, не откажи в любезности, дай покурить, – проговорил он совершенно без акцента. Правда, позади него появилась ещё пара поклонников фриштийской моды, эти переговаривались уже на иностранном.