Григорий Шепелев - Последняя почка Наполеона

– Она жила с любовницей Хордаковского?

– Не в том смысле! А может, в том, я не знаю. Она у нас убиралась. Я с ней дружила чуть-чуть. Её звали Света. Да что же это такое, мать твою?

Сняв ботинок, скрипачка стала расправлять стельку.

– А ту, вторую, как звали? – спросила Таня, откладывая планшет.

– Любовницу Хордаковского? Её звали Рита.

– Дроздова?

– Да.

– И ты с ней общалась?

– Да, но не близко. А три девчонки у нас с ней крепко сдружились. Одна из них работала в её баре. Ведь у неё был бар, "Три товарища".

Таня быстро вышла в прихожую. На лице скрипачки было остекленение, только ноздри воинственно шевелились. Она по новой засовывала шнурок в ботинок – один конец был чересчур короток.

– Как могла любовница Хордаковского жить с какой-то уборщицей? – подлила бензина в огонь её злости Таня, – ведь это бред!

– Да что ты орёшь? Ей было на всё плевать! Как этим твоим панк-рокершам. С кем хотела, с тем и жила! Ой! … в рот!

Шнурок, в одном месте почти на всю свою толщину перетёртый, лопнул. Это спровоцировало истерику, поток слёз, шквал мата. Во всём была обвинена Таня. Тут очень вовремя позвонил в дверь Женька – её приятель, фотограф журнала "Деньги". Она открыла. Застав подругу в компании горбоносой, беснующейся, растрёпанной психопатки, он на минуту остолбенел, а потом помог её успокоить, найти шнурок, вдеть его, натянуть ботинок, брошенный в Таню, и выпроводить скрипачку вместе со скрипкой. Чуть отдышавшись, Танечка накормила его овсянкой и в двух словах рассказала, кое о чём, естественно, умолчав, кто такая Верка. Он пожелал узнать, как Таня с ней познакомилась.

– Да пошёл ты знаешь куда? – возмутилась Таня, всегда старавшаяся, по возможности, избегать вранья, – я – корреспондентка лучшего в мире радио! Это моя работа – искать сенсации. А уж как я их нахожу, тебя не касается. Я свои профессиональные секреты не раскрываю.

– Сенсации? – переспросил Женька, внимательно наблюдая за ней, – да какую может вызвать она сенсацию? Или ты ведёшь теперь передачу "Ваш психиатр"?

– У неё есть выходы на любовницу Хордаковского, – проронила Таня, опять берясь за планшет. Женька закурил.

– Насколько я помню, около Хордаковского одно время крутилась некая Маргарита. Про неё толком никто ничего не знал, на мероприятиях не мелькала. Это она?

– Кажется, она.

– Лет восемь назад её поместили в "Кащенко" за двойное убийство. Подельницу оправдали или отмазали… Да, отмазали, у неё отец крутой оказался! Так эта самая Рита уже, значит, на свободе?

– Да. Её года три-четыре назад выгнали из дурки. Ты что, об этом не слышал?

– Кажется, слышал. Но мне на это плевать. Если бы она могла что-то знать, её бы не выпустили.

– Дурак, – улыбнулась Таня, не отрывая глаз от планшета, – смотри, что пишет мне шеф! Он пишет: "Ого!"

Женька призадумался так, будто бы услышал всесокрушающий аргумент. Раздавливая окурок, он произнёс:

– Разве на неё такая проблема выйти, если ты думаешь, что с ней есть о чём говорить?

– Да в том-то и дело! Мы много раз пытались её прощупать. Стена! Железобетон! Посылает матом, и всё. А Верочка дружит с теми, кто дружит с нею. Ну, или, по крайней мере, дружил.

– Восемь лет назад?

– Лица из тех лет вызовут у неё приятные чувства. Да почему не попробовать? Чем рискую? Ведь шеф мне ясно сказал: "Ого!"

Женька согласился. Ему было трудно не соглашаться с Таней, когда она излагала ему последовательные доводы, сидя перед ним с голыми ногами. Ноги у неё были изумительные – от самых ногтей, блестевших прозрачным лаком, до бёдер, с внутренней стороны покрытых таким щекотным пушком, что стоило прикоснуться к нему любой частью тела, и в голове начинался звон – либо от затрещины, либо от чего-то другого. Глаза у Тани были зелёные. Когда Женька впивался в них глупым взглядом, они смеялись над ним безжалостно, когда умным – в них было удивление, также обидное для него. Оно появилось в них и теперь, когда он сказал, соглашаясь с нею:

– Да, ты ничем не рискуешь. Зато рискует твой шеф. Эту Маргариту могут использовать, чтоб поднять вас на смех. Если не ошибаюсь, такое происходило с вами не раз.

– Да, происходило. Люди, дававшие интервью, потом под давлением заявляли, что пошутили. Есть такое понятие – профессиональный риск. Если ты хочешь быть застрахованным от него, рассказывай о собачках Путина. Только это – не журналистика.

Так ответив, Таня взяла мобильник и набрала следующее сообщение: "Верка! Выясни у своих подруг, где Света и чем она занимается. Не тяни. Дело очень срочное!"