Надежда Ляхова-Люлько - Когда расследование вышло не из-под пера, а из-под контроля

– А теперь что? – спросила Светка, зло ковыряя ногой землю.

– Придётся перекапывать. – огорчила я её в конец.

– Весь огород?! – ужаснулась она.

– Ну, может нам повезет, и он закопал её в первых рядках. – попыталась я вернуть ей боевой настрой.

– Тогда пошли за лопатами. – предложила Светка.

Мы прошли в сарайчик, выбрали себе лопаты и вернулись на огород.

Когда мы приближались к третьему ряду, на огород выскочила тётушка с ведром. Весь её вид не предвещал ничего хорошего для нас. Так оно и оказалось, а точнее, эта половина огорода являлась тётушкиным экспериментом – она хотела выкопать эту картошку в октябре и ни днём раньше. Закончив причитать, тётушка стала собирать картошку в ведро и недобро поглядывать на нас.

– А давайте мы её обратно закапаем. – не выдержала Светка.

– И что? – удивилась тётушка.

– Ну, она там дорастёт до октября.

– Она там теперь и до сентября сгниёт вся! И чего вас понесло на огород! Это ж надо, на полчасика вздремнуть легла! – прорвало тётушку.

– Ну, не бушуй, тётушка, не бушуй! У нас большие проблемы. – стала подлизываться я.

– Ага, – согласилась тётушка, – с головою.

– В общем, этот подлый Филимон спёр барсетку с документами водителя и где-то закопал.

– А мой огород причём?! – возмутилась тётушка.

– А притом, что если бы кое-кто из присутствующих не разбудил его до двенадцати, барсетка была бы цела! – сказала я и со значением посмотрела на тётушку.

– Ох, что же делать, что же делать! – заохала тётушка, оценив последствия своего грешка и махнула рукой – копайте.

Отдав нам на разорение свой огород, она не в силах сдержать своего горя быстро удалилась.

– Свет, давай сначала прокапаем на другой половине? – предложила я, чувствуя свою вину перед тётушкиным экспериментом.

Это, кстати, был не первый сорванный мною эксперимент, когда-то в детстве, я в первый же день своего пребывания в гостях у тётушки, пошла прогуляться по саду и наткнулась там на одиноко висящую на дереве черешенку. Рассудив, что ей просто незачем там висеть, я со спокойным сердцем и без зазрения совести – по словам тётушки, съела её, не отходя от дерева. А вечером был устроен показательный суд – меня и мою племянницу привели на ковёр и стали допытываться – у кого из нас поднялась рука совершить такой варварский поступок. Племянница испуганно отрицала свою причастность к этому злодейству, а я, не чувствуя за собой никакой вины, честно ответила – да съела. У тётушки тогда чуть не случился инфаркт, по крайней мере, она очень убедительно стала падать на пол, успев, правда, проверить, попадает ли она на диван. Как в последствии оказалось, та одинокая черешенка, на которую я покусилась, была опытным экземпляром – тётушка посадила новый сорт черешни, и вся родня долгие годы ждала результата и вот когда он проявился, она по три раза в день ходила вокруг этой черешенки и категорически, под страхом порки, запретила приближаться к ней всему малолетнему составу наших родственников. Тётушка ждала окончания эксперимента со дня на день, но тут приехала я, и меня не успели предупредить об этом, потому что за те три минуты, что я находилась в гостях, я успела весь эксперимент провалить. Немного придя в себя, тётушка стала расспрашивать меня о вкусовых ощущениях, причём ответить нужно было очень подробно, чего я сделать не смогла, так как жевала черешню вместе с конфетой ''Мишка на севере''. Никакого заслуженного и показательного наказания я не понесла, так как предупреждена о последствиях не была, хотя, мой дядя Павлик, тоже активно участвовавший в эксперименте, потому что хотел посадить себе такую же черешню, и заявил, что незнание закона не освобождает от ответственности. Но тут я напомнила, что всё ещё являюсь его незабвенной племянницей, и приговор был смягчён – меня просто поставили в угол. А вот теперь, значит, проваливается второй тётушкин эксперимент, и как всегда, я в эпицентре, представляю, что думает сейчас она обо мне. Светка тоже чувствовала свою вину перед тётушкой, да и по вскопанному копать было легче, поэтому она без лишних вопросов согласилась.

– Давай.

Мы перешли на другую сторону и снова взялись за лопаты.

– Слушай, Свет, а ты что всерьёз занялась бегом? – спросила я в перерыве между рывками.

– Да. – пыхтя, ответила Светка.

– И что, каждое утро будешь вставать в восемь утра? – не поверила я.

– Да, я твёрдо решила!

– Ну-ну! – не сдержала я усмешку.

К обеду мы прокопали ещё два рядка, и тут нас навестила тётушка. Увидев, что мы пока оставили в покое дорогую её сердцу картошку, она так обрадовалась, что чуть не забыла, зачем пришла.