Светлана Липницкая - Профессия за тридевять парсеков

– Ты случайно не хранишь ее фото под матрасом? Очень посмотреть охота.

Рим покраснел и покосился в сторону койки, но вынимать оттуда улику не стал – покопался в планшете и предъявил мне Ларинн в цифровом виде.

Я присмотрелась и поперхнулась на вдохе.

Нет, Рим не соврал, инопланетянка действительно была прекрасна, но такой своеобразной, если не сказать, зловещей красотой, что первым моим порывом было отшатнуться и взвизгнуть. Удержавшись огромным усилием воли, я уставилась на портрет, внутренне передергиваясь.

Кожа оказалась не зеленой, а угольно-черной и матовой, как тень при ярком боковом освещении. Волос у красотки не наблюдалось – их успешно заменяла природная пигментация, выполненная в форме тигриных полос, тоже черных, но отчетливо видимых за счет глянцевого блеска. Четыре огромных ядовито-салатовых глаза гипнотизировали даже со снимка. Ларинн улыбалась, а может, скалилась, – я в первую очередь заметила ряд острых клыков, а дальше мне стало не до анализа мимики. На снимке было только лицо, но зацикленная на инопланетной биологии фантазия мгновенно дорисовала остальное. Судя по плечевым костям, у Римовой мечты были еще и крылья, скорее всего, перепончатые, а над головой виднелся кончик хвоста.

В общем, дивный портрет эффективно доказывал, что флиберийцы очень, очень смелые. Очень!

– И все цертейцы такие э-э-э… экзотичные? – корректно уточнила я.

Рим кивнул, непонятно чему радуясь. Сам он смотрел на прекрасную горгулью с восхищением и нежностью.

Что ж, не будем оспаривать чужие вкусы. В конце концов, Веник тоже выглядел странно, зато какой внутренний мир!

***

На следующий день я проснулась к обеду и чрезвычайно этому факту удивилась.

– Синтик, с тобой все в порядке?

Коммуникатор мигнул, что-то сонно пробормотал и снова выключился. Видимо, встреча с планетой-компьютером до сих пор аукалась. Кип вчера тоже был непривычно молчалив, проспав даже наш с Римом пикантный разговор, который в другое время не преминул бы разнообразить ехидными комментариями.

Меня так и подмывало устроить гаджету эмоциональный подъем в его излюбленном стиле. Но раз уж отношения в кои-то веки пошли на лад, не стоит их портить ради малюсенькой, но такой желанной мести.

Умывшись, я залезла в тайник за дверцей шкафа, призванный защитить чудовищно вредные чипсы и бессовестно калорийные сэндвичи от всевидящего ока госпожи Ростной. И с сожалением отметила, что запасы значительно поредели. В ближайшее время придется пополнить их в кладовке Аглаи, иначе меня ждет голодная смерть в компании вареных кабачков. В такие моменты я жалела о зачислении в штат: будь у меня доступ к панели заказа еды, как раньше, не приходилось бы рисковать, совершая тайные набеги на территорию воинствующей веганианки.

Наскоро позавтракав – или уже пообедав – двумя сиротливыми бутербродами, я натянула форменный комбинезон и выскочила из каюты. Проходящий мимо Рим кивнул мне в знак приветствия и зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть. Гронатея мучила своих гостей даже на расстоянии.

Мы вместе поднялись на мостовую палубу и разошлись в разные стороны. Рим скрылся в рубке, а я с ужасом замерла перед дверью зверинца. Оттуда доносились страшные, ни на что не похожие рыдания. Хока мялась неподалеку, в окружении недовольных членов экипажа.

– Он не замолкает ни на минуту! – пожаловалась она, предусмотрительно держась от меня на расстоянии вытянутой ноги. – Слушала все утро, аж голова разболелась!

Сообразить, о ком идет речь, труда не составило.

– А причину концерта ты выяснить не пыталась?

– Конечно, пыталась! Он не голодный, и клетка в порядке. Я хотела его погладить, а он меня тяпнул, вот, смотри!

Продемонстрированная конечность остро пахла регенерационной мазью и была перемотана нанобинтом до состояния мумифицированной гусеницы.

Кажется, пришло время укрощать дракона.

Углядев меня на пороге зверинца, животные было подскочили, но акустическая мощь гронатейского найденыша мигом загнала их обратно в норы. Фламиотерикс вообще скрылся под лавой с глаз долой: его дом соседствовал с клеткой «дракона».

– И чего бузим? – строго вопросила я, нависая над беспокойным новичком, который выл так самозабвенно, будто репетировал оперную арию. – Зачем отсек баламутим, соседей пугаем, а?

«Дракон» на секунду смолк, набирая воздух, и разразился такими воплями, что мне захотелось, по примеру животных, залечь на пол и заткнуть уши.