Дмитрий Сысоев - Ох уж эти помидоры, или Мои приключения

– Какие ещё границы, и кто переходит?

Мне пришлось ответить, чтобы она ехала, а я пойду за ней пешком.

– Князь, – возразила она, – довольно шуток, скоро стемнеет.

Но я настоял на своём, она села и сказала:

– Василий, трогай.

Они поехали, а я поплёлся за этой телегой, как вдруг позади услышал то ли шаги, то ли шуршание, опять стал гадать, оглядываться мне или нет, потом всё-таки рискнул. За мной крался этот пёс, он был очень близко и меня вынюхивал, похоже, этот зверь для себя решил, что пока меня не покусает, не успокоится, я ему сказал:

– Кыш, сидеть, иди домой.

На этот раз он, судя по всему, услышал, так как притормозил и уселся, но по-прежнему недобро провожал меня взглядом. Повозка уехала уже довольно далеко, а я всё думал, интересно, насколько её дом близко, так как силы у меня были на исходе, я устал не столько физически, сколько вымотался морально, да ещё жрать хотелось. Вдалеке уже виднелась опушка леса, повозка там остановилась, рядом стояла София, когда я доплёлся, она сказала:

– Князь, хватит капризничать, эта повозка ненамного от вашей отличается, я же на ней еду и ничего.

Мужик смотрел на неё уже с опаской, так как никак не мог понять, с кем она беседует, но спросить не решался, немного помявшись, я спросил:

– А можно я тебя просто Соня звать буду?

– Конечно, – улыбнулась она, – в этом и был ваш каприз?

– Нет, – помотал я головой, – у меня большие проблемы.

– И в чём они у вас выражаются?

– Да так, пустячок один.

Я провёл рукой по повозке, Соня вся аж побледнела, после чего набралась смелости и ко мне прикоснулась, я это почувствовал, но она на этом не успокоилась и дёрнула меня за рубаху, после чего сказала:

– Ой, приношу свои извинения.

Я просто улыбнулся, мне пришлось даже попытаться погладить лошадь, но эффект был прежним, тогда она спросила:

– И давно с вами такое?

– Да нет, утром ещё вроде всё нормально было.

– Может, вы всё-таки попробуете сесть, вдруг удастся.

– Ну, если ты так настаиваешь.

Я пошёл к входу в повозку, пройдя её насквозь, вернулся к Соне с другой стороны, она стояла и крестилась, потом ещё раз внимательно на меня посмотрела и спросила:

– А вас часом никто не убил?

– Очень смешно, – ответил я, опять достал бутылку с водой и сделал глоток.

– Позволите мне посмотреть?

– Да смотри.

Протянул ей бутылку из-под чая Липтон, она долго её изучала, потом заявила, что впервые видит такое, открыв, понюхала и посмотрела на меня, хотела, видно, спросить, но я её опередил:

– Конечно можно.

Она с удивлением на меня взглянула и с большой опаской сделала глоток, после чего изумилась:

– Да это же обычная вода.

– Да, она самая.

Я достал сигарету и закурил, она также попросила посмотреть, как ни странно, с сигаретами она очень быстро разобралась и удивления они особо не вызвали. А вот зажигалка её привела в полный восторг, она даже пламя пощупала, после чего засунула палец себе в рот, видно, обожглась. Мужичок уже перевернулся к нам и уселся поудобнее, разглядывая, как его хозяйка спятила, но, когда он увидел дым и учуял запах табака, спрыгнул с повозки и отбежал на безопасное расстояние, Соня у него спросила:

– Василий, с тобой всё в порядке?

Тот помотал головой, она удивлённо обратилась ко мне:

– Впервые его таким вижу.

– Он меня не видит, – объяснил я ей, в чём дело, – а видит только тебя, как ты разговариваешь сама с собой, и думает, что ты просто спятила.

Но она мне не поверила и очень грубо, если честно, даже не ожидал от неё такого, позвала Василия, тот обречённо поплёлся к ней:

– Да, ваша светлость.

– Так, скажи мне, только честно, ты видишь рядом со мной князя?

Он помотал головой, а я в это время состроил ему рожу и показал язык, чем вызвал у Соньки смех, который ещё больше напугал Василия, так как он стал креститься без остановки. Не знаю, сколько бы мы так стояли и разбирались, если бы из леса не выехала лошадь, запряжённая в телегу с дровами, которой управлял опять нестриженный бородатый то ли дед, то ли мужик в лохмотьях и лаптях. Я оглядел ноги Сони, на ней были самые обыкновенные туфли из замши, но, так понимаю, очень дорогие, если судить по лаптям, а у Василия сапоги из кожи, они ему, видно, по службе полагались, как и одежда. Этот волосатик остановил телегу, сразу подскочил к нам и поклонился Соне, потом спросил:

– Ваша светлость, что-то случилось? Может, помощь нужна?

– Да, нужна, – строго ответила она ему, – скажи мне, мил человек, кто стоит рядом со мной?