Константин Фрес - Обещанная Демону

И почему этой недотепе Иветте, его невесте, так невероятно повезло?! Почему именно ей?!

Элиза, сидя перед зеркалом и наряжаясь на предстоящее торжество, недовольно поморщила хорошенький точеный носик.

– Барбара, принеси—ка мне щипцы и накрути—ка мне локоны, чтоб были кудрявыми и красивыми! И то цветочное шелковое украшение с жемчугом принеси, которое хранится у матушки в шкатулке! Матушка говорит, что оно мне очень к лицу! Хочу быть самая красивая сегодня!

Еще бы не к лицу! У Элизы длинные шелковистые волосы цвета старого черненого золота, миндалевидные карие глаза в обрамлении черных, как ночь, ресниц, румяные щеки и прекрасные губки, по которым облизываются все парни Лонгброка.

Иветта, невеста, была кузиной Элизы. Старая добрая Ивви, неуклюжая неловкая Ветта… Ей миновало уже двадцать четыре, а она все еще не вышла замуж. Ждала своего жениха… Может, от этого она такая нервная? Элизе иногда казалось, что в огромных глазах кузины мелькает безумное исступление. Но Ветта помалкивает, не открывает рта, даже если кажется, что она вот—вот вскочит и накинется с кулаками. Интересно было бы узнать, что она думает на самом деле, глядя на людей так злобно? Она родилась чахлой, будто б в неурожайный год, росла болезненной и осталась навсегда страшненькой, лупоглазой и робкой.

Родители Артура и Ветты договорились о свадьбе еще тогда, когда Ветта едва начинала ходить. По их договору Артур за женитьбу на Ветте получал пышный титул, семья Ветты – солидный денежный куш, и все оставались довольны. Поэтому для красавца Артура все было решено и известно давным—давно. Он, конечно, видел свою невесту. Вот, наверное, негодовал, глядя на ее жидкие взлохмаченные волосики и болезненную худобу! Стоило ли быть таким красивым, стоило ли покорять девичьи сердца одной улыбкой, если жениться все равно придется на страшненькой Ветте?..

А для Ветты, наверное, Артур был единственным шансом выйти замуж. Дураков нет брать хоть и родовитую, но небогатую и страшненькую невесту! Потому на Артура Ветта смотрела глазами, полными обожания, а на подруг – с победной нехорошей высокомерной улыбкой на толстых губах. Она Артура боготворила, а он улыбался своей невесте снисходительно и мягко. И от этой улыбки в глазах окружающих он становился почему—то очень хорошим, словно добрый покровитель для бедной крошки Ветты.

Вот Элиза – это совсем другое дело. В отличие от Ветты, она родилась хорошенькой и крепкой, и все шутили, что родители наверняка позвали в крестные своей дочери всех окрестных лесных фей. Рассматривая в зеркало свою юную цветущую мордашку, Элиза тихонько смеялась, представляя, как будет флиртовать налево и направо. И с Артуром – тоже, если, конечно, он окажется слишком близко от нее.

– Ветта будет вне себя от злости! – хихикнула Элиза взбивая кружева вокруг обнаженных плеч. – Барбара, еще жемчужной пудры!

– Вся кожа итак блестит, – ворчала нянька, неуклюже, но умело, с видимой пользой водя толстой кистью по плечам, по щечкам юной прелестницы, отчего Элиза становилась похожей на чудесную фарфоровую куколку с белым сияющим личиком и темными, поблескивающими теплыми золотыми искрами волосами. – Негоже вы задумали шутить с кузиной. Лучше б шляпку с черной вуалькой надели, мисс Элиза. И черненькое платьице. Оно такое славное! И пуговки все золотые.

– И ворот под самое горло, – недовольно заметила Элиза. – Оно душит и колется! Я в нем выгляжу как ворона—воровка. Или как голодная старая вдова на паперти.

– Как приличная благонравная барышня, – ворчливо возразила Барбара, застегивая покорно на тонкой шейке девушке колье, сверкающей звездной россыпью украсившее грудь Элизы. – А так будете краше невесты, и на вас все глазеть будут. Нехорошо это.

– Краше невесты будет даже одноногий старичок Лерой, если наденет свой зеленый сюртук, – отрезала Элиза. – Я не виновата, что Ветта такая глупая и некрасивая. Что же мне теперь, всю жизнь в вуальках проходить, лишь бы ей было не обидно?!

Элиза нахмурилась, яростно причесывая богатые волнистые волосы щекой. Из—за этой Ветты она итак пострадала немало!

Сначала встречать ее драгоценного ненаглядного жениха ее не взяли. Потом на праздник в честь их Первого Согласия созвали полгорода, и все пришли нарядные, как на Святки. А ей, Элизе, родители приказали надеть синее платье, скучное, как у нищей гувернантки! Счастливая Ветта порхала по залу в танце в белом кисейном бальном платье, с красавцем—женихом, а Элиза подпирала стенку под бдительным взором родителей! Даже толстая Марта удостоилась танца, потому что на ней был приличный наряд, а Элизу мало того, что не замечали, так еще и отец не отпускал.