Виктор Гутеев - Тим. Часть 3

Тим садится. Светильники плавно набирают яркость, раздвигая границы просторного медицинского отсека. Ему есть с чем сравнивать, взгляд царапнул зелёный цвет стенных панелей. Почему не белые, как везде, осталось гадать. Огляделся. Вокруг ещё восемь пустующих боксов. Рядами по три. Крышка того, что позади Тима, открыта. Кроме него в отсеке ни души.

Пользуясь свободой, Тим прислушивается к себе. Он машет руками, гнёт ноги в коленях, крутит шеей. Сдвигает боковой бортик бокса и для начала, держась за него рукой, спускает ноги и, коснувшись пола, выпрямляется в полный рост.

Напротив груди вспыхивает спроецированное окно. Уловил движение, присел, укрылся за соседним боксом. Одна из панелей сдвигается, в открывшейся нише на одной из полок Тим видит сложенную одежду.

Легкий свитер с карманами и такие же серого цвета свободные брюки, зачем-то прихваченные внизу резинками, Тиму нравятся. Не стесняют и ничего не весят. Мягкие тапки тоже легче пуха и отлично сидят на ноге.

Оделся, медленно обошёл отсек по периметру и направился к боксу.

Из спроецированного окна вместо пунктов рекомендаций на него смотрят пустые строки, под каждой из которых стоят время и дата. Внизу пустой таблицы рекомендаций одна единственная строка, прочтя которую, Тим чешет затылок. Читает ещё раз и опять не понимает.

«Поправка. ДИ—107 в режиме восстановления. Прежние рекомендации отменены».

И всё. В Тиме зреют сомнения, что он у Сурийцев. Здесь что-то очень не так. Никто никогда не даст пленнику столько свободы.

Ведущий из отсека люк откатился в сторону, стоило встать напротив. Перед Тимом широкий яркоосвещённый проход с полукруглыми стенами. Всё, кроме пола, того же зелёного цвета. Длиной метров восемь, за ним темнота, в которой что-либо рассмотреть никак не выходит.

Кругом мёртвая тишина, и Тим делает первый шаг. Чем ближе к краю прохода, тем сильнее разгорается освещение впереди.

Открывшийся отсек мало чем отличается от подобных на крейсерах и эсминцах. Пункт питания не спутать ни с чем. И хоть зал здесь в форме овала, а столы расставлены в разнобой, раздатчики и утилизаторы вдоль переборки говорят о принадлежности помещения.

Зал рассчитан человек на двести, в нём пусто и чисто. Заметил лишь, что один из откатных стульев сдвинут, а перед ним на столе стоит полупустая кружка. Увидев её, направился к раздатчику. Всё знакомо. Тим машет рукой перед датчиком, включает экран, вызывает меню. В копилку странностей падает ещё одна: среди десятков доступных блюд и напитков Тим не видит ни одного знакомого названия. Количество предложенных раздатчиком блюд тоже выглядит странно. Интерфейс отличается, но методом проб Тим выводит на экран их изображение. Листая картинки, облизал пересохшие губы, но вниманием Тима уже владеют три прохода, куда-то ведущие из зала.

Он наугад выбирает напиток, получает высокий бокал с ядовито-жёлтой жидкостью. Не уловив запах, Тим с опаской пробует жидкость на вкус и через несколько секунд смотрит в тонкое дно бокала. Стекло в мойку, рука тянется к экрану. На третьем бокале Тим перестаёт поглощать влагу жадными глотками. Он цедит, получая удовольствие от вкуса и чувства отступающей жажды.

Едва теплящиеся светильники уже привычно набирают яркость. Короткий проход упирается в закрытые створы. Потоптавшись перед воротами и не получив отклика, вернулся обратно. Следующий привёл в тамбур с парой закрытых ворот. Ближние на приближение Тима не реагируют, за следующими открывается жилой отсек. Перед Тимом длинный коридор с нишами, по обеим сторонам двери кают.

Здесь тихо и пусто. Заглянул в каюту. Она больше привычных и кроме широкой кровати имеет пару массивных кресел, низкий столик и похожий на голограф прибор на нём.

Заглянул в душевую, в ниши шкафов. В одной из ниш наткнулся на прижимную трубку. В руках появилось хоть что-то, чем можно отмахнуться. Длинный коридор упёрся в закрытые ворота. Идя обратно, Тим насчитал в отсеке двести четыре каюты.

В последнем проходе горит свет. Проход длинный он плавно забирает вправо, и Тим не видит, что там дальше. Перехватив трубку, неторопливо пробирается вперёд. Сразу за поворотом проход расширяется и выводит Тима в большой яркоосвещённый отсек, напомнивший просторный вестибюль высотного здания. Здесь, как и везде, зелёные стены, как и везде, здесь пусто и тихо.

Потолок на уровне третьего этажа. По левую руку стена, по правую – что-то вроде открытого широкого балкона, глубину которого Тим снизу не видит. Балкон тянется метров на пятьдесят, с обоих его краёв вниз ведут две широкие полукруглые лестницы.