Аркадий Арш - Неожиданная встреча

Мужиков в деревне практически нет. Только председатель, старики на складах и конюшне, да без одной ноги баянист клуба. Всю работу делают женщины (бабы – как говорили на рязанщине). Сейчас думаю, откуда они брали силы? Целыми днями на тяжёлых сельхозработах. Механизмов почти не было, большинство работ – вручную. А дома – дети, хозяйство. Но детей 11—14 лет тоже привлекали к простым работам – на сенокосе, к уборке хлебов, картофеля. Как и взрослые, мы получали, хоть небольшие, трудодни.

В деревне два важных моста – железнодорожный и шоссейный, оба охраняются военными. В 1943 году солдат-мужчин отправили на фронт и заменили взводом молодых девчонок, их командиром была молодая женщина лейтенант. Отдыхать своим подчинённым она не давала: для тех, кто не на посту, проводила какие-то занятия и учебные стрельбы. Это для нас – мальчишек – было самым интересным. Стреляли они на лугу рядом с железнодорожным мостом в сторону высокой насыпи. И вот, когда они ходили проверять мишени, наиболее шустрые подкрадывались и воровали у них патроны.

На насыпи собирали просыпавшийся из проходивших вагонов артиллерийский порох, а у сапёров, взрывавших лёд на реке во время ледохода, набирали тол и аммонал. В общем, у каждого из нас был целый арсенал боеприпасов.

Когда отмечалась очередная победа Красной армии, мы уходили за деревню в овраги, разводили костёр и бросали туда начинённые боеприпасом гильзы и патроны – получался настоящий салют!

Ночь. Сплю тревожно: дует сильный ветер, а вчера буря хотела снести солому с нашей крыши. Ничего, выстояла! Вдруг под утро – сильный стук в ставни и женский крик: «Зоя! Зоя! Вставайте скорее!» Галя стала плакать, я тоже испугался: несколько дней назад рядом был ночью пожар – крыши-то всех домов соломенные.

Мама мгновенно выскочила из дома, а там одна из девчонок-солдат, которая часто бывала у нас дома, кричит: «Зоя! Победа! Нам по связи сообщили: войне конец!». В это время все охранницы выскочили из казармы и стали стрелять в воздух, что-то крича и прыгая.

Было 9 мая 1945 года.

Настало мирное время. Наш папа был в Магадане, оттуда маме прислали вызов на работу в театре, и вскоре мы уехали туда, где прошли самые счастливые годы нашей жизни, и всё то, что сделало нас такими, какими мы стали – всё оттуда!

Летом 1950 года, работая после 9-го класса помощником по организации культурно-массовой работы во второй смене пионерлагеря «Северный Артек» и имея права профессионального киномеханика, я ехал в город за очередным фильмом. В кабине грузовика меня немного укачивало, поэтому предпочитал ездить в кузове.

Дело шло к вечеру. Я сидел, прижавшись спиной к кабине, и километров двадцать пролетели незаметно.

Трасса делала поворот, меня качнуло. Я поднялся, опершись руками о кабину и подставляя лицо встречному ветру. Проехали совхоз Дукча, где дорога делала резкий поворот влево, и мне с высоты сопки вдруг открылся весь город! Зрелище было невероятное! Стояла прекрасная погода, видимость – отличная, чуть-чуть начинало темнеть, и в сумерках кое-где зажглись огни.

Город был виден весь – от края до края. Заходящее солнце вычертило контуры сопок с запада и косыми лучами осветило противоположный берег бухты – от Марчекана до Каменного Венца. Я увидел родную школу, здание театра, свой дом, новые дома – вниз по Колымскому шоссе и на только формировавшейся тогда улице Пушкина, и даже здания, которые возводились на вершине сопки вдоль новой Портовой улицы. Меня охватил восторг! От переполнивших меня чувств я раскинул руки и закричал: «Я люблю тебя, Магадан!» «Чего кричишь?» – шофёр выглянул из окна кабины. «Всё хорошо!»

То чувство, которое я испытал тогда, осталось в каждой моей клеточке на всю жизнь.

Я любил этот город – он рос вместе со мной. Когда мы приехали в Магадан, здесь, кроме зданий Главка (Главного Управления «Дальстроя»), школы и театра, было, наверное, всего пять—шесть каменных жилых домов. Но город строился неимоверно быстро. Мне кажется, что и сейчас строительство в стране таких темпов не знает.

Я любил этот город, любил в любое время года. Зимой, бывало, пурга и ветер сбивали с ног, но вечерами мы всё равно ходили гулять компанией по улице Сталина. Когда позволяла погода, – каток, обязательно. Шумная раздевалка, надо льдом звучит музыка, под которую можно было взять девочку за руку и кататься парой. А то соединялись большой компанией в ряд «паровозом», разгонялись один круг, и когда передний резко, с разворотом, тормозил, все с хохотом дружно летели с сугроб.