Айна Киримова - Печать зимы

Тот кивнул, подхватил небольшой ящик, видимо аптечку, и подошел к Давиду.

– Там ерунда, – отмахнулся он.

– Там не ерунда, – твёрдо сказала я, мой похититель недовольно взглянул на меня.

Я отвернулась и скрестила руки на груди.

– Лучше это убрать, – тихим голосом обратился ко мне Лато.

– Что? – не поняла я.

– Давай сюда руку.

Я с опаской протянула ему левую ладонь. В тёмно-серых глазах заплясали искорки смеха, Лато веселился над моей настороженностью. После того, как он аккуратно протер кожу смоченным в каком-то растворе ватным диском, следы йода исчезли, открыв взору тёмные, чуть припухшие рубцы. Лато достал из выдвигающейся полки квадрат телесного цвета.

– Если хочешь скрыть метку, пользуйся пластырем, тогда раздражения на коже точно не будет, – посоветовал он, приклеивая его на руку, я робко улыбнулась ему.

– Спасибо.

– Симпатичная шляпка, – насмешливо заметил Лато.

Я вспомнила про нелепый головной убор и, стянув его с себя, протянула наглому парню:

– Дарю.

– О, это чересчур гламурно для меня, – он выбросил панамку в мусорную корзину.

Увидев отражение в одном из мониторов, я принялась переплетать косу.

– Когда я могу вернуться домой?

– Сложно сказать, – вздохнул Крауд, наблюдая, как Бисак обрабатывает рану Давида. – Случай первый и, надеюсь, последний.

– Какой случай?

– Метка, – он виновато посмотрел на меня. – Ты не должна была её получить.

– Так заберите её.

– Я бы с радостью, но пока не знаю, как это сделать, не причинив тебя вреда.

Крауд улыбнулся, видимо, в попытке смягчить слова.

– Анестезия? – послышался возмущенный возглас Давида. – Я маленький, что ли?

– Рану надо зашить, – миролюбиво сказал Бисак.

– Обычная царапина.

– Дови! – твёрдо перебил Крауд. – Здесь любой из присутствующих старше тебя по званию, так что выполняй приказ.

Я из любопытства подошла ближе. Давид сжал челюсти и протянул руку Бисаку. Тот распылил по коже что-то белое, потом достал какой-то прибор и стал делать аккуратные стежки, скрепляя края раны. Необычное и завораживающее зрелище.

– Тьепи!

Все разом обернулись к двери. В комнату вошла красивая, несмотря на необычную внешность, девушка. Лицо более светлого оттенка, чем у мужчин, роскошные тёмно-пепельные волосы без намека на пыль. Облегающее чёрное платье до колен выгодно подчёркивало фигуру, тонкое запястье украшал браслет цвета старой бронзы с подвесками в виде небольшого круга и знакомого треугольника из изогнутых линий внутри. Скромно, со вкусом.

– Тьепи, Себелием! – обрадовался Крауд и двинулся навстречу.

Она порывисто обняла его и быстро сказала что-то на незнакомом певучем языке. Холодно кивнув Давиду, она, наконец, заметила меня.

– О! У нас земляне!

– Это Сабина, – вмешался Крауд и махнул рукой. – Долгая история. А это Себелия, наша охрана, – повернувшись ко мне, объяснил он.

– Очень приятно, – я с изумлением разглядывала девушку.

Ничего себе у них тут охрана!

– Почему у неё метка? – спросила Себелия, враждебно прищурив глаза.

Не успела я удивиться, как она увидела метку под пластырем, как Давид вдруг загородил меня, серолицые парни, вскрикнув, подскочили ближе, и девушка рассмеялась под бормотания Крауда, просившего всех успокоиться.

Я дёрнула Давида за рукав, пытаясь привлечь внимание.

– Всё нормально, – бросил он через плечо.

– Нормально? – прошипела я. – Что конкретно в твоём понимании нормально?

Давид обернулся.

– Крауд, твоя очередь, – сказал он с улыбкой, тепло глядя мне в глаза.

Серолицый откашлялся.

– Да. Кажется, пришло время объясниться.

– Я бы предпочла амнезию и возвращение домой, – отозвалась я.

Крауд чуть наклонил голову в бок.

– Позволь пригласить тебя на небольшую экскурсию.

Он направился к выходу, поманив за собой. Остановившись посреди просторного холла, Крауд повернулся ко мне.

– Это, – он широко повёл рукой, – большой статичный туннель между мирами.

– Прости, что?

– Твой скепсис неуместен после того, чему ты была свидетелем.

– Я всё ещё надеюсь, что меня чем-то накачали, но продолжай.

– Хорошо. Пойдём.

У дальней стены обнаружилась едва заметная дверь. За ней оказалась большая комната с ещё одной дверью. Деревянный пол был выкрашен в коричневый цвет. На потолке под старомодным белым плафоном ярко горела лампа. К стене был приставлен большой круглый стол с ветхого вида стульями вокруг. Мягкая мебель – привет из девяностых. На стеллажах пылились потрёпанные книги.