Николай Юрконенко - Лейтенант запаса

– Та хиба ж воны' винуваты, ти мазу'тни хлопци, ко'тры не попа'лы у пови'тряно-деса'нтни вийска? – прозвучал чей-то заискивающий тенорок.

– Чудо ты гороховое, Штанько', раз не понимаешь, что уж если быть, то быть лучшим! А быть лучшим, это служить в «повитряно-десантних вийсках», как ты «выражо'пываешься». Недаром же про нас сказано: «Небо синее, парашюты белые, все мы сильные, все мы смелые!» Поэтому считаю: да, «винуваты ти мазутни» хлопцы, раз не захотели попасть к нам. Вот я, например, до призыва специально совершил в аэроклубе десять парашютных прыжков, а в военкомате заявил: отправляйте только в десант, служить в других войсках не желаю! И в восемнадцать лет моя душа в тельняшке, на башке берет и равных мне – нет! ВДВ, это тебе не ца'цки-пе'цки, а спецназ, то есть элита армии.

– Ну и га'рно, колы' так… – в голосе новобранца Штанько просквозило неумело скрытое желание, чтобы от него побыстрее отстали.

– Слава Богу, дошло до одного! Остальным тоже все понятно?

– Да! Понятно! Более чем! – вразнобой загалдели мальчишеские голоса.

– Все как есть собрали в кучу… – с добродушной ворчливой назидательностью изрек «дедушка». – А обязаны говорить опять же коротко и ёмко: «Так точно!» – и взяв паузу, уточнил. – Итак, «желудки» с еще непереваренными мамкиными пирожками, хотите послушать мой поэтический рассказ, положенный на мою же музыку?

– Конечно хотим!

– Что ж, внимайте! – невидимый армейский «дедушка» взял уверенный гитарный аккорд и запел звучным, довольно приятным голосом:

Два года службы пронеслось,

я бегал здесь как дикий лось,

служить в десанте, братцы, подфартило,

но я – «старик», прощай, друзья,

не нужен в армии уж я,

хоть седина виски не побелила.

Кормили нас три раза в день,

из-за стола подняться лень,

отъелись – хари вы рамку не влезают,

семь километров в сапогах,

мы пробегаем в один мах,

из-под подошвы камни вылетают.

Учили нас мосты взрывать,

бесшумно часовых снимать,

и танки прожигать гранатометом,

водить машину, связь держать,

стрелять на звук, ножи метать,

в ночной разведке ползать по болотам.

К нам прицепляли парашют,

«эр дэ» 2 2 «РД-54» – ранец десантный. При совершении прыжка подвешивается на специальных ремнях ниже ранца основного парашюта. под зад и справа, тут,

учили автомат крепить ремнями,

потом сажали в самолет,

чтоб прошибал холодный пот,

и целый час до выброски катали.

Прощай, «старик», прощай родной,

не встречусь больше я с тобой,

и писем мы друг другу не напишем.

Прощай, комбат, прощай друзья,

прощай, товарищ старшина,

в последний раз твою команду слышим…

Едва затих заключительный гитарный перебор, как слушатели дружно захлопали в ладоши. Кто-то восторженно сказал:

– Вот это – песня! А слова дадите переписать, товарищ дедушка?

– Да запросто… – снисходительно пообещал тот, потом спросил. – Желаете, еще чё-нибудь сбацаю?

– Желаем! Давайте! Хотим! – про уставную фразу «Так точно!» пацаны забыли.

– Ну, тогда слушайте, «желудки» – гитарист нарочито откашлялся и запел:

Вот когда я вернусь на «гражданку»,

отдохну пару дней, отосплюсь,

соберу дружбано'в на гулянку,

до потери сознанья напьюсь.

Жизнь продолжу потом боевую,

дисциплину начну поднимать,

всю семью свою, часть строевую,

по двору буду маршем гонять.

Парашютную вышку поставлю,

метров этак на сто пятьдесят,

первой прыгнуть жену я заставлю,

тесть и теща ей вслед полетят.

Дом большой превращу я в казарму,

огород в полигон боевой,

брата Ваську назначу начкаром,

а сноху санитарной сестрой.

Поставив ногу на выступ фундамента, Гусаров навис над подоконником, заполнив своей массивной фигурой оконный проем. Игорь встал сбоку от старшины, всмотрелся. Посреди казармы сидел на табурете гитарист – плечистый чернявый парень с красной повязкой дневального на рукаве. На его погонах желтели узенькие ефрейторские лычки, голубой берет был лихо сбит на затылок, из-под него на лоб падали крутые кольца густых черных волос. Вокруг, опершись на швабры, тесно столпился весь суточный наряд – солдаты первых дней службы. Гимнастерки они сбросили, оставшись в летних бело-голубых тельняшках-безрукавках. Певец явно завладел душами слушателей и с большим чувством исполнял свой сольный номер: