Игорь Журавлев - Таня. Чужая среди своих

А Таня в этот момент сидела с каменным лицом и слушала звучащий в голове голос: «Я – это ты, а ты – это я. Я – инопланетная информационная программа, внедренная в твой разум в момент твоего рождения и еще в тот момент полностью слившаяся с тобой. Именно поэтому я и сказала, что мы с тобой одно целое, нас нельзя разделить. Но если тебе так удобнее, то можешь считать меня своей помощницей и хранительницей».

«Так это ты, то есть… вы изменили мою внешность сегодня?» – мысленно спросила ошарашенная Татьяна, не зная, что еще сказать.

«Верно, – ответило то, что назвало себя программой, – сегодня ночью закончился подготовительный цикл и окончательный расчет твоего индивидуального внешнего вида и внутренней перестройки организма для повышения безопасности жизнедеятельности, длившийся шестнадцать лет. И в три часа ночи по местному времени была запущена серия предварительных изменений, рассчитанная на шесть земных суток. Тот внешний вид, который ты приобрела в результате вмешательства первой ступени, не окончателен и находится в рабочем процессе. Это то, что ты можешь увидеть сразу. Другие изменения не так бросаются в глаза, но они, поверь, не менее, а даже гораздо более важные».

«Какие еще изменения?» – испугалась Таня, но тут же почувствовала как бы прохладную волну, прошедшую внутри сверху вниз и моментально успокоилась.

«Прошу прощения, – вновь прозвучало в голове, – нервная система пока еще нестабильна, она тоже в процессе перестройки. Время до окончательной перестройки нервной системы составляет – 4 минуты, 26 секунд».

И так Таня говорила сама с собой весь первый урок и все последующие. И чем больше она узнавала, тем больше удивлялась, но уже совершенно не беспокоилась, принимая полученные знания как должное и необходимое, мимоходом отмечая, что ее и без того прекрасно работавший мозг, стал на порядок работоспособнее, быстродействие его увеличилось, а память стала просто феноменальной. К концу учебного дня она вдруг поняла, что помнит и может повторить каждое слово, произнесенное преподавателями на всех уроках. И это при том, что она, как ей казалось, вообще не слушала их, занятая внутренними проблемами.

И вот теперь она шла прямо посредине длинного и широкого коридора первого этажа школы. Она держала спину прямо и ровно, чеканя шаг красивых длинных ног, на которые с завистью оглядывалась практически вся женская часть их школы. А мальчишки старших классов вообще чуть ли не в открытую пускали слюни. Подбородок Тани был гордо задран вверх, а комсомольский значок величество поднимался и опускался в такт колыханию еще небольшой, но уже прекрасно заметной всем груди.

Это был ее триумф, и прежняя Таня, скорее всего, сейчас бы широко улыбалась своими новыми чуть припухлыми с четко очерченной линией губами, глазея вокруг и обмирая от всех этих восхищенных, удивленных, завистливых взглядов.

Но новая, измененная Таня шла совершенно спокойно и уверенно, так, словно в произошедшем сегодня чуде не было ничего особенного. Словно все это для нее вполне привычно и нормально, словно именно такой реакции на себя она и ожидала от людей. В ее теле не видно было никакой угловатости и нескладности, как это часто бывает у подростков в ее годы, когда идет активное формирование организма и его перестройка.

Она чуть снисходительно и дружелюбно кивала знакомым, а мимо кучки ее давних ненавистниц и насмешниц прошла так, словно там никого и не было – просто пустое место. И те почему-то не посмели сказать ни слова в своей обычной манере, молча провожая ошарашенными взглядами так изменившийся объект своих многолетних насмешек. И, в чем никто из них не признался бы вслух, но каждая внутри ощутила что-то вроде беспокойства, так, словно сейчас мимо их компании прошел очень опасный хищник, в присутствии которого вести себя надо как можно тише и скромнее – авось, не заметит и пройдет мимо.

А Таня, даже не глядя на них, читала все их мысли, словно открытую книгу. Не телепатией, конечно, просто ей откуда-то было известно и понятно каждое их телодвижение, каждую мимическую черточку она видела и идентифицировала, отлично понимая, что, как и чем вызвано. Нет, она не обернулась, не снизошла, лишь самые уголки ее губ совсем чуть-чуть презрительно скривились. А может, это просто показалось, кто знает?

Неделю спустя.

– Ну что ты мнешься, Саша? Давай уже, скажи что-нибудь! – Таня спокойно смотрела на подошедшего к ней во дворе школы десятиклассника, сходу выдавшего заготовку: «Привет! Я Саша, а ты – Таня, я знаю!» и замолчавшего под ее чуть насмешливым вопросительным взглядом, словно враз забыл все слова. А она прекрасно знала, чего он хочет, какие чувства испытывает, даже какие мысли крутятся в его голове. И все это опять же вовсе не потому, что она могла читать его мысли, просто огромный опыт, как человечества, так и цивилизации инопланетян гуманоидного типа, помогал ей понимать поведение и мышление любого человека по малейшим признакам, на которые никто другой не обратил бы и внимания. Ну, может, кроме самых опытных психологов и физиономистов.