Игорь Журавлев - Таня. Чужая среди своих

Она нашла какую-то тряпку и тщательно вытерла руки, испачкавшиеся в машинном масле. После этого, наконец, глянула вниз. Там, в ящике, выложенном полиэтиленовой пленкой, лежал большой брезентовый рюкзак цвета хаки, из тех, с которыми в горы ходят. Таня подхватила его за лямку, выбралась из подвала и, пройдя в комнату и сев на диван, вывалила содержимое рюкзака прямо на пол. Потом откинулась на спинку дивана и уставилась на очень приличную кучу дензнаков, лежащую у ее ног. Она даже знала, сколько здесь точно денег. С учетом принесенной вчера доли, ровно триста восемьдесят пять тысяч, двести пятьдесят рублей в купюрах по пять, десять, двадцать пять, пятьдесят и сто рублей. Это была огромная сумма, на которую можно было купить кооперативную трехкомнатную квартиру, дачу, автомобиль «Волга» и еще бы осталось столько денег, что можно было всю жизнь прожить не работая. Если бы, конечно, не грядущий развал Союза, экономики, обвал рубля, появление новой валюты и прочие интересные вещи, ожидавшие всех их в будущем. Кто-то может удивиться, но в Танином возрасте всё предстоящее в ее стране казалось увлекательным приключением в слишком скучной повседневности окружающей жизни. К тому же, смутное время – оно и есть самое подходящее для проявления всех Таниных способностей. Так она считала и, в общем, была права.

Обо всем этом не было в информационном поле Земли, поскольку этого еще не случилось. Но повышенные аналитические способности легко позволяли Тане рассчитать прогноз предстоящих событий с точностью почти до дня. Впрочем, до этих вероятных событий было еще больше двух лет, а, несмотря на все свои знания и умения, Таня все же оставалась лишь шестнадцатилетней девчонкой со всеми вытекающими. И два с половиной года с ее точки зрения – это целая пропасть времени.

Она вздохнула и вновь уставилась на кучу денег, лежащую у ее ног. А потом, наклонилась и взяла несколько пачек по три, пять, десять и двадцать пять рублей. Двадцати тысяч ей пока хватит за глаза, она даже не могла вообразить, на что вообще можно истратить такую прорву денег. Деньги сами по себе не представляли теперь для Тани совершенно никакой ценности, но и без них как?

В общем, забросив отобранные пачки купюр в свою сумку и оставив в доме все как есть (пусть себе головы ломают), Таня забросила лямки через плечо, вышла из дома и побежала по дороге в направлении города. Бежалось легко, усиленное тело не чувствовало усталости, встречный ветерок приятно холодил лицо и играл с ее новыми густыми и красивыми волосами. Промчавшись, словной стайер-чемпион мимо конечной остановки, она даже не притормозила, продолжая легкий и быстрый бег. Лишь добежав до четвертой от конечной остановки, за которой Таня приметила подходящие кусты, она остановилась и углубилась в заросли. Быстро проделала весь порядок действий в обратную сторону, и уже через минуту из кустов выбрался тот самый мальчишка, что не так давно сошел на конечной остановке 46 автобуса.

Крепко сжимая края сумки с деньгами, чтобы они не расходились, он поднялся в салон как раз подошедшего автобуса и передал за билет заранее приготовленные четыре копейки. На пацана никто не обратил никакого внимания. А, собственно, чего на него внимание обращать? Пацан как пацан, вон их сколько вокруг!

В это же самое время в старом домике с вишневым садом смотрящий и два приданных ему баклана стояли вокруг рассыпанных на полу денег, молча смотрели на них и мысли их были мрачными. Неизвестно, о чем конкретно думали бакланы, а старый уголовник с тоской думал о том, как бы хорошо сейчас оказаться где-нибудь очень далеко, например, в Австралии или даже на Северном полюсе. Пингвинам и то легче что-то объяснить, чем братве на сходняке.

***

Доехав до нужной остановки, мальчишка вышел из автобуса и не торопясь прошел пешком на другую улицу, где уже года три как стоял понемногу разваливающийся остов сгоревшего дома. Видимо, у городского начальства руки до него не доходили. И теперь уже, с учетом обстановки в стране, наверное, дойдут очень нескоро.

Мальчишка, быстро оглянувшись по сторонам, юркнул в одну из щелей, в которую взрослый человек, если бы и протиснулся, то с трудом и весь перепачкавшись в саже. А через какое-то время с другой стороны дома вышла симпатичная девочка, почти уже девушка с сумкой через плечо и не торопясь пошла вдоль по улице.

***

Вот и вся история преступления. Деньги она спрятала в большой коробке со старыми детскими игрушками, в которую никто никогда не заглядывал, и которая пылилась на антресолях. А маме выдала тысячу рублей, внушив, что та сняла их с книжки, поскольку ей кто-то из знающих людей сказал, что деньги надо тратить, а то скоро они обесценятся, и все подорожает. Вот мама и «решила» закупиться одеждой себе и дочери (бабушке тоже кое-что досталось). И, между прочим, мама осталась очень довольна таким «своим» решением, хвастаясь обновками перед сослуживицами, со скрытой завистью хвалящими ее покупки.