Мария Фир - Дорога мёртвых. Том 2

– Ты придёшь, – прошептала она, обнимая его. Как можно было объяснить это отвратительное упорство, как не влиянием странной магии? Неужели жрица была настолько глупа, что слова проскакивали мимо её ушей, не задевая мозга? – Я знаю, ты придёшь.

Он закрыл глаза, прижал её к себе и ничего не ответил. В застенках Железной крепости допрашиваемых долго истязали, а затем приглашали лекаря, чтобы пленники случайно не умерли и были способны и назавтра отвечать на вопросы искателей. Уставшие души каждый раз надеялись на смерть, но их вновь и вновь обманывали, возвращая к жизни. Много лет спустя Донния делала с ним то же самое: он надеялся укрыться во тьме, окружить себя склянками с ядом и опасными теневыми сущностями, навсегда забыть о прикосновениях и ласке, но приходила она, и противостоять её чарам не было сил. Как ни сердился призыватель, как ни пытался оттолкнуть от себя назойливую жрицу, она раз за разом одерживала над ним верх.

«Ты придёшь», – шептала она, и горячие слёзы девушки обжигали его сухую кожу, пробуждая к невыносимой жизни. Её ласковые руки и губы снова скользили по его груди, дыхание сбивалось, сердце пускалось вскачь, и пронизывающая до костей дрожь охватывала обоих, пока тела не сливались в попытке унять её и насытить друг друга близостью.

Рано или поздно судьба сталкивает тёмных магов с их зеркальными отражениями, противоположностями, так устроен мир, так заведено богами от начала времён. Мало кто проходит подобные испытания, не подвергая сомнениям привычные истины, не изменяясь душой. Келлард был уверен, что уж его-то, разочаровавшегося в жизни обитателя сумрака и повелителя потусторонних сущностей, точно минует эта участь. И только коллега по Гильдии и давний друг Гаэлас тихо посмеивался, наблюдая, как Донния незаметно набрасывает на мага свои хитрые женские сети. Велиор решил, что дело не обошлось без приворотной магии, разве что немного ошибся в том, кто на самом деле воспользовался этой магией.

«Я приду на эту свадьбу», – думал маг и тут же одёргивал себя, не желая развивать неправильную, мешающую трезво рассуждать мысль. Нет, он не хотел причинять девушке дополнительную боль, как не хотел и видеть лощёного довольного лица Первого рыцаря. С другой стороны, быть может, перед алтарём Храма Ньир, в объятиях высокого мускулистого красавца с огненными глазами Донния сумеет одуматься и оглянуться на него – тощего колдуна в неприглядном тряпье? Быть может, заметив столь очевидную разницу, она поймёт, как ошибалась, не желая договорной свадьбы, и выкинет из головы свои милосердные глупости? И вот, не успел он додумать до конца, как она снова взялась за старое.

– Хочу всегда быть рядом, хочу исцелить тебя, – еле слышно шептала она, тонкой вуалью магии покрывая его шрамы.

Было щекотно, и маг поймал её руки, остановил невидимый поток.

– Тебе нужно о ком-то заботиться, – вздохнул он. – Возможно, родить детей…

– Да, я бы хотела, – отозвалась она, – с тобой.

Он улыбнулся, осторожно гладя её по голове:

– Любые чары рано или поздно теряют силу, Донния. Даже те, в которых мы сами не можем разобраться. Право слово, я устал с тобой спорить. Я знаю, что жриц нарочно учат вести нескончаемые мудрёные диалоги, но нас, призывателей, этому не учат. Мы оба знаем, что скоро нашим встречам придёт конец.

– Уверена, что найду способ навещать тебя хотя бы изредка. Семейства рыцарей ведь заказывают у тебя эликсиры и снадобья. Что если и я захочу заказать какое-нибудь зелье? – прошептала она таинственным голосом.

– Для того, чтобы всё забыть, существуют заклинания. Не обязательно травить себя настойками. – Маг пошевелился. – Когда придёт время, я сделаю это для тебя.

– Что сделаешь? – насторожилась она, не вполне уверенная, что поняла его правильно.

– Лабиринт забвения. – Он чуть заметно пожал плечами. – Особые чары, они не затрагивают мозг, не парализуют нервные окончания, но помогают запереть часть воспоминаний в недосягаемом для сознания месте. Ты не вспомнишь обо мне. Будет легко и спокойно.

– Нет, ты не посмеешь! – Донния подскочила на постели, и он подумал было, что разъярённая жрица сейчас одарит его пощечиной, как было однажды в самом начале их отношений.

Ярость боролась в ней с нежностью, и это выглядело великолепно. Келлард полюбовался девушкой и принялся неторопливо одеваться. Всё ещё рассерженная жрица путалась в кружеве белья, руки её предательски дрожали. Он поймал её ладони и поцеловал каждую по очереди.