Мария Фир - Дорога мёртвых. Том 2

Лорион остановился напротив длинного стола и теперь задумчиво смотрел на аккуратно разложенные на тряпицах инструменты для пыток. Иногда он нервно передёргивался или ухмылялся, завладевая то странно изогнутыми железками, то щипцами или набором зазубренных игл, и каждый раз оборачивался к Доннии, чтобы посмотреть на её реакцию. Жрица становилась всё бледнее и бледнее, но никак не могла понять, чего стоит бояться больше: угрожающих предметов или чёрной кипящей воды посреди тайной комнаты.

– Смотрю, тебя пополам разрывает любопытство, – хихикнул принц и взял длинный прут с крючком на конце. – Что ж, я покажу тебе ещё одного весьма ценного зверька из моей коллекции!

Лорион нацепил на крюк кусочек кружева, недавно сорванного с девушки, и, подойдя к бассейну, обмакнул его в неспокойную воду, а затем сразу поднял вверх. С оглушительным рёвом из воды выскочило гигантское шипастое чудище, сцапало трусики жрицы вместе с прутом, который принц едва успел выпустить, и нырнуло обратно, окатив юношу брызгами с головы до ног.

– Жрёт всё подряд, – захохотал Лорион, отряхиваясь. – Двух маленьких послушниц твоей матери сожрал за пять минут, ни косточки не осталось!

Донния вспомнила, как прошлой осенью из Храма Ньир исчезли две совсем юные девушки. Верховная жрица отправила их на склоны гор собирать семена белых лунников, чтобы под зиму посеять цветы в Сумеречном саду. Тринадцатилетние эльфийки так и не вернулись, но охотники говорили, что в тот день над ущельем вились птичьи оборотни. В Храме решили, что послушницы забрались слишком высоко и сорвались вниз, а вполне возможно, что вредные птицы помогли им в этом. Искать девочек больше не пытались, но уже тогда Донния подумала, что история выглядит довольно странной: оборотни не трогают лунных жриц от начала времён и уж тем более не имеют привычки скидывать в ущелье беззащитных детей.

– Мой придворный маг говорит, что визги этих малявок до сих пор мешают ему спать! – похвастался принц, возвращаясь к Доннии.

– Вы… убили их, – прошептала целительница.

Смертельный холод исходил от колонны, к которой её приковали, и теперь Донния окончательно поняла, что это было. Здесь уже не раз страдали и умирали девушки, их предсмертным ужасом пропитались эти стены, эти неподъёмные цепи, эти столы и скамьи, расставленные повсюду. Лавка из светлого дерева справа была покрыта тёмными пятнами, а кое-где хранила следы ногтей и зубов тех, кому довелось побывать на ней. Что нужно было проделывать над несчастными, чтобы заставить их драть и грызть твёрдые доски настила? Об окованном железом сундуке в углу было лучше ничего и не думать, хотя жрица теперь из первых уст знала, как сын короля избавляется от ненужных улик.

– Вижу, тебе здесь нравится, не правда ли? Немного холодно, но это ничего, я знаю, как согреть мою дорогую гостью.

В руках принца вместо стилета была теперь блестящая плеть. Пять её упругих хвостов светились синеватыми искрами зачарования.

– Творение нашего изобретательного Урфа. Человек, а знает о магии куда больше некоторых пятисотлетних эльфов!

Донния вздрогнула, когда Лорион поднёс рукоять плети к её лицу и дотронулся изгибами чёрных кожаных хвостов до её губ. Она ожидала ощутить магический ожог или удар электрического заряда, но ничего подобного не произошло. Урф, лихорадочно думала она, старый уродливый маг с единственным уцелевшим глазом, несколько лет назад с позором изгнанный из Гильдии призывателей теней. Вот почему принц говорил, что ему служит больше ушей, чем глаз! Келлард отзывался о старике-предателе только сквозь зубы, неизменно сплёвывая всякий раз, когда приходилось произносить имя негодяя. Призыватели были уверены, что Урф намеренно выдал расположение некоторых убежищ Ордену, причём не только чтобы сберечь собственную шкуру, но и чтобы избавиться от более талантливых конкурентов.

– О нет, эта игрушка действует по-другому, – улыбнулся принц, поглаживая и расправляя длинные хвосты плети. – Она придумана нарочно для таких, как ты. Сейчас я покажу!

Её никогда не били – ни в детстве, ни в юности. Если волею судьбы ей приходилось наблюдать, как приводят в исполнение какое-либо наказание, то восприимчивая от рождения Донния всегда прикрывала глаза руками или отворачивалась. Обрывочные и неохотные рассказы Келларда о застенках Железной Крепости приводили её в глубокий ужас, и она подолгу сидела притихшая, окружая себя и любимого целительной энергией, только чтобы немного развеять боль от нахлынувших на него воспоминаний.