Робин Каэри - Приключения на рыжий хвостик

«А вот, если бы не один!» – мелькнуло в голове у рыжего искателя приключений.

– Один не пойду! – пообещал он, и, не оборачиваясь, побежал вдоль оттаивавшей дорожки.

Как же хорошо в лесу ранней весной! Всё освобождается от долгого зимнего сна. Лёд на речке дал трещины и теперь был испещрен синими прожилками; рыхлый снег блестел на солнце тысячами маленьких осколков, словно это были россыпи драгоценных камешков! Кое-где уже показались первые совсем ещё тоненькие стебельки зелёной травы и даже стрелки синеголовых первоцветов. Всё это было внове лисёнку. Он перебегал от одной проталинки к другой, жадно вдыхая неизвестные ещё запахи – ароматы весны.

А вот и тёплое местечко на самой вершине невысокого холма! Как же здорово свернуться клубочком на согретой солнцем молодой травке! Он и не заметил, как погрузился в сладкую дрёму. Видения маленьких синеголовых первоцветов сменялись россыпями талого снега, а потом и он растворялся, уступая место перед другими картинками, увиденными лисёнком в это волшебное утро. И вдруг…

До него донёсся знакомый запах тёплого молока и шерсти, а во сне привиделись смешно подрагивавшие ушки его друга ягнёнка. Только вот странно, что слышался вовсе не его голос, и не смешное меканье, а тихий перезвон, словно это звенели капельки, падающие с тающих сосулек на еловых ветвях.

Встрепенувшись, лисёнок дёрнулся всеми четырьмя лапками и ещё спросонья подскочил, готовый бежать наутёк. Он огляделся в поисках, откуда мог раздаваться этот странный перезвон, когда перед ним показалась знакомая фигура с теми самыми смешно подрагивавшими ушами.

– Ты? – удивился лисёнок и подбежал к ягнёнку.

Обнюхав его мордочку и бока, он и впрямь признал в нём своего друга.

– Ну надо же! Ты ко мне в гости пришёл? – обрадовано спросил он.

– Ой, ну надо же! – также обрадовавшись встрече, проблеял ягнёнок и потянул розовеньким носиком воздух. – И в самом деле, это ты! А я уже испугался, что совсем потерялся. Мы недалеко отсюда на лужайке гуляем. Нас Мартин вместе с пастухом на выпас привёл, – пояснил он и встряхнулся, издав при этом пронзительный звон.

– Что это ты как сосулька звенишь? – спросил его лисёнок, удивлённо принюхиваясь к тонкой ленточке, повязанной на шее ягнёнка.

– Это колокольчик. Он всегда звенит. Маленькая хозяйка сказала, чтобы я не снимал его, и тогда она всегда меня отыщет, – горделиво заявил ягнёнок, потрясая головой так, что маленький колокольчик на его шее неистово бренчал и звенел.

– Тяжело, наверное, охотиться с ним, – посочувствовал ему лисёнок, но ягнёнок помотал головой.

– Вовсе нет. Я охочусь на травку и на вот эти красивые синенькие цветочки, а они вовсе не прячутся от меня.

– Вот эти? – недоверчиво спросил лисёнок, ткнув мордочкой в россыпь первоцветов.

– Да! Они сладкие. И маленькая хозяйка говорит, что если много съесть их, то моя шерстка будет ещё больше кудрявиться и блестеть.

– Правда? – лисёнок недоверчиво принюхался к головкам первоцветов и даже лизнул один кончиком язычка. На вкус обыкновенная трава. Мама Лиса учила его добывать точно такую же из-под снега в случае, когда не удастся поймать чего-то более существенного. Он сорвал зубами один цветок и разжевал его, зажмурив глаза и старательно представляя себе, что его вкус вот-вот превратится в сладкий, как тот мёд. Такой тягучий, густой и липкий, но невероятно сладкий и вкусный. Мёд, который ему однажды достался на месте, где дядюшка Медведь пировал.

– Ну как? – поинтересовался ягнёнок, с интересом наблюдая за мордочкой друга, пока тот ел.

– Ну, сойдёт. Но мёд слаще, – поделился тот впечатлением и поднял голову, навострив ушки.

– Что там? – спросил ягнёнок, не заметив никакой опасности.

– Кто-то идёт. И звенит. Совсем как ты, – сказал лисёнок и нырнул под холм, где можно было спрятаться в корнях огромной сосны. – Скорее! Сюда! – позвал он друга, насторожено принюхиваясь к запахам приближающегося незнакомца. – Сюда кто-то идёт.

Ягненок послушно нырнул в маленькую ямку под корнями и прильнул к рыжему боку лисёнка. Бояться вместе вовсе не так страшно. А поскольку он не знал ещё, чем мог быть опасен для овечки тёмный лес даже по весне, то испуг быстро прошёл, уступив место любопытству.

Две мордочки, рыжая и белая, высунулись из-под корней старой сосны, вглядываясь в заросли кустов. Мелодичный перезвон не прекращался, а вскоре у холма появилась овечка, спешившая по какому-то важному и страшно интересному делу – вон как она принюхивалась: то к следам на земле, то к траве, примятой после недавнего пиршества друзей.