Александр Ли - Река Времени

Николай, исходивший эти места вдоль и поперек, побежал в сторону узколистного рогоза, надеясь, что собака не сможет пройти сквозь него, к тому же, его листья, могли порезать руки, не говоря о собачьих лапах. Предположения его оправдались, овчарка, добежав до камыша, ринулась было за ним, но затем, Николай услышал визг и скуление. Пробираясь сквозь заросли дальше, он услышал сзади, постепенно отдаляющийся лай и понял, что собака перестала преследовать его. Выбравшись из камыша, он попал в заросли осоки и багульника. Николай остановился и прислушался, собака лаяла уже не так яростно, слышались крики солдат, которые метались по берегу болота, не решаясь войти в него.

Закинув ружье за спину, и стоя по пояс в воде, Николай слушал и ждал. Через некоторое время собака смолка и раздались автоматные очереди. Пули, со щелчками, начали сбивать головки камыша и сочно чмокались в болото, выбивая фонтанчики черной жижи. Николай, инстинктивно плюхнулся в болото с головой, тут же вынырнул, и, увидев, что смертельные фонтанчики приближаются к нему, глотнул воздуха и снова окунулся с головой.

Армия, охранявшая периметр, никогда не выходила за пределы блокпостов. Военные, сидевшие на них, в зависимости от ситуации, либо задерживали всех подозрительных лиц, либо стреляли на поражение. Изредка, когда в вышестоящих командных головах созревала мысль о том, что пора бы получить награду или внеочередное звание, они отдавали приказ на проведение рейдов, вглубь зоны. Тогда, за периметром, создавались штурмовые группы, усиленные кинологами и бронетехникой. Вся эта, гремящая железом и изрыгающая клубы сизой гари из выхлопных труб, армада, начинала продвижение внутрь огороженной территории. Всех людей, кто попадался на пути, задерживали, тех, кто сопротивлялся, ликвидировали при попытке к бегству. Именно на такой рейд и попал Николай.

Под водой, звуки стрельбы слышались глухо, пули попадая в воду, создавали бурлящий звук, он сначала доносился справа, потом переместился назад, ушел влево и прекратился. Николай вынырнул и прислушался, голоса солдат, стали удаляться и затихли. Постояв минут десять и поняв, что больше никто за ним не гонится, он развернулся и, отметив одиноко стоявшую посреди болота, чахлую березку, взял курс левее ее, держа направление на кривую сосну, стоявшую, на краю леса. Пробираться в зарослях травы и камыша было тяжело, ружье Николай перевесил на грудь, тем самым хоть как-то компенсировав тяжесть промокшего рюкзака. Несколько раз, он останавливался и отдыхал, слушая звуки вокруг. Со стороны деревни не доносилось ни звука, только лягушки, притихшие было на время стрельбы, вновь, разошлись своим кваканьем не на шутку, словно делились впечатлениями от ужасов нынешнего утра, потревоживших их тихое, сонное царство.

Через час, Николай, преодолевая усталость и борясь с травой и камышом, выполз, наконец, из болота. Это болото не было трясиной, в которой можно сгинуть, дно его было более-менее твердым, глубина не превышала метра. Зная об этом, Николай и побежал спасаться от преследования именно сюда. Выбравшись на сухое место, он не встал, а также ползком преодолел открытое место, пока не добрался до кустов орешника. Поднявшись, он осмотрелся. На расстоянии, было плохо видно происходящее в деревне, но, поскольку лес находился на пригорке, то звуки доносились отчетливо. Голоса военных было слышно хорошо, слов не разобрать, но, по интонации, они не были агрессивными. Суеты тоже не наблюдалось. Николай понял, что преследовать его больше никто не будет.

Однако уезжать солдаты тоже не собирались. Вся техника стояла на прежних местах, и не слышалось шума моторов. Николай, предполагавший вернуться в деревню, сразу, как только военные уйдут, решил подождать, быть может, они скоро уберутся восвояси. А пока, надо было привести в надлежащий вид, себя и свои вещи. Он скинул рюкзак, вытащил и проверил все его содержимое. Кроме рюкзака, ружья и патронов в патронташе ничего не намокло. Гильзы патронов были металлические и тщательно их, обтерев запасными носками, он разложил их подсохнуть, на поваленном дереве. Верхнюю одежду и мокрое белье, Николай развесил на кустах можжевельника, пока еще не холодно и можно было подсушиться, не разводя, костра. Костер он зажигать не стал, справедливо полагая, что в прямой зоне видимости военных это было бы идиотизмом.

Он надел запасное, чистое белье. Спустя два часа, верхняя одежда высохла, отряхнув ее от грязи, Николай полностью оделся. Вычищая ружье, он понял, что если вдруг, вновь придется бежать, то с таким габаритным оружием опять намучаешься. И при первой же возможности, он решил сделать из ружья – обрез. Приведя в порядок себя, свою амуницию и отдохнув, Николай, еще раз посмотрел в сторону деревни, военные оставались на своих местах. Не видя смысла в дальнейшем ожидании, он тронулся в путь.