Лидия Бормотова - Степной принц. Книга 1. Горечь победы

– Да кто их, желтолицых, разберёт?

– Думаешь, ты один такой умный? Всё было учтено. Тем не менее факторию восстановили и торговлю продолжают.

– А наши, значит, утёрлись?

– Ну что за жаргон у тебя! Тьфу! – монгольское лицо сморщилось, словно вместо кумысу по ошибке хлебнуло уксусу. – Учись выражаться дипломатичнее: приняли извинения.

– Если б Россия захотела, смела бы китайцев с этой земли к чёртовой матери! – волхв то ли глух был к дипломатическим правилам, то ли дал себе волю спустить пар сейчас, чтобы, когда надо держать язык за зубами, он не чесался.

– Китайцы это понимают лучше тебя. Но вот Россия не хочет, она строит мирные планы и тем выигрывает в их глазах по сравнению с англичанами.

– И с кокандцами тоже, – поддакнул Баюр, – которые стерегут ходжей не слишком прилежно. Их популярность – козырь для хана. В случае удачи мятежника – подмогнут маленько, а там, глядишь, и Кашгарию к рукам приберут.

Чокан усмехнулся, признавая, что замечание приятеля не лишено здравого смысла:

– Вполне возможно.

Ковёр травы постепенно изнашивался, всё чаще попадались бурые пролысины с россыпями камешков, которые разбавляла островками растительность, отнюдь не такая щедрая, как в предгорьях. Кустарники стали пониже и пожиже, зелёный покров напоминал свалявшиеся войлоки. Стали попадаться редкие тропинки – верный признак близкого жилья или хотя бы частого проезда. Однако людей видно не было.

Доехав до невысокого горбика очередного карликового холма, друзья придержали коней, выглядывая из-за него предстоящий путь. И далеко-далеко увидели волнующееся-движущееся-пёстрое, идущее не прямо на них, а поперёк и наискось.

– Стадо гонят, – сразу определил Баюр.

– Да, – Джексенбе наморщил лоб, что-то соображая. – А что им надо в той стороне? На летовку скотину перегоняют не сюда, а на горные луга.

И в самом деле, что бы это значило? Друзья промолчали, только нахмурились, не сводя глаз с текущей и колыхающейся полосы.

– На продажу? – предположил Чокан. – Но ярмарок в этих местах нет.

– Спросим? – волхв тронул поводья, но Джексенбе, остужая его пыл, огрызнулся:

– А вдруг это барантачи? Снова в плен захотел?

Стали наблюдать дальше.

Вот среди и вокруг стада замелькали чёрные точки. Всадники. Но кто они? Барантачей от обычных пастухов с такого расстояния не отличить. Время шло. Стоять на месте и таращиться можно было бесконечно, но так ничего и не выяснить. У Баюра лопнуло терпение:

– Ну, вот что. Ждите здесь. Я поеду узнаю.

– Джок, – схватил его за стремя тамыр.

– Если что, – сапог лягнул не в меру заботливую руку, – один я сумею выкрутиться. Главное – вы не ввязывайтесь, а то ещё вас придётся выручать.

Чокан промолчал. Ещё неизвестно, кто кого выручать будет. Но так или иначе встречи с табунщиками не избежать.

Похоже, стадо останавливалось. Облако пыли недвижно зависло над кудлатыми бараньими спинами, слитыми в единую кошму, неровно расстеленную на кочках. Было видно, как всадники объезжают отару, взмахивают кнутами. В стороне даже закурился дымок. Видать, решили перекусить.

Баюр ехал один. Друзья наблюдали из укрытия. Всё было так, как прошлой ночью, только волхв с поручиком поменялись местами. Правда, теперь пеший ход сменился на верховой, да ведь и расстояние ого-го как приросло. К тому же Чокан знал, кому выходит навстречу, а нынешний разведчик ехал вслепую. Или почти вслепую.

Незнакомца заметили, когда он одолел половину пути, но никто не выехал заступить дорогу, а, став к нему лицом, ждали, когда тот приблизится и что скажет.

У Чокана чесались пятки в ичигах, чтобы пнуть круп лошади, а скулы напряглись так, что заломило зубы. Джексенбе неотрывно глядел в спину тамыра, ожидая знака, и не шевелился. Вот фигура волхва сравнялась величиной с верховыми табунщиками, которые тотчас его обступили, и киргиз привстал в стременах, сузив глаза.

Никаких звуков не доносилось, резких движений не наблюдалось – там о чём-то говорили меж собой. Потом отделились два всадника – Баюр и с ним один табунщик – поехали вокруг отары.

Друзья перевели дух. Значит, не барантачи. Киргизы перегоняют скот, а куда и зачем – сейчас узнаем. Уже тронули поводья, направляя лошадей по следу волхва, как вдруг Джексенбе резко дёрнул за узду кобылу поручика, вместо объяснений зарычав.

– Что? – не понял тот.

Но объяснений не понадобилось. Со стороны, противоположной той, куда отъехал волхв (где он, кстати? только что был – и пропал!) показались ещё два всадника. Эти отличались от табунщиков даже издали. Главным образом, своими скакунами. Не простые киргизские лошадки шли под седлом, а чистокровные, породистые. Аргамаки, не иначе. Неутомимые, с их быстротой не сравнится никто, разве что птица, да и то не всякая. На таких разъезжают туркмены, особенно те, что занимаются опасным промыслом. И ездят на них не для красоты или тщеславия, а затем, чтобы настигнуть удирающую добычу или спасти шкуру, коли добыча не по зубам окажется и сам можешь ею обернуться. Остановились. Пританцовывающие кони закружили вокруг пастухов. Те что-то говорили и махали руками в сторону реки, к Капалу. Собственно, куда друзья и направлялись. Они недоумённо переглянулись. Странно. Даже более того – подозрительно. Аргамаки покружились ещё вокруг отары, не обращая внимания на беспокойство пастухов, стегающих баранов, отгоняющих скотину от «дорогих гостей», и поскакали дальше. Баюр так нигде и не возник в поле видимости.