Женя Онегина - Ничья, или пересекая границы

Холодный душ привел его в чувство. Отряхнувшись по-собачьи и вытерев короткие темные волосы полотенцем, Кирилл натянул свежую футболку и пижамные штаны и пошел сдаваться.

Двухлетняя Ника сидела в детском стульчике на кухне и смотрела мультфильм про свинку Пеппу, сосредоточенно размазывая манную кашу по тарелке.

– Папа! Папа сстал! – воскликнула она и победно вскинула вверх ложку, отчего каша полетела в разные стороны.

Валерия Игоревна только недовольно фыркнула.

Кир взял дочь на руки, аккуратно потер перепачканные щеки девочки и щелкнул Нику по носу:

– Привет, мелкая! Твой папа встал! – проговорил он, украдкой косясь на собственную мать. – Бабушку слушаешь?

– Слусаю, – ответила Ника и провела липкой ладошкой по его заросшей щеке, – ты ешик.

– Ежик, – согласился Кир, садясь за стол и малодушно прикрываясь дочерью.

Маменька недобро ухмыльнулась.

– Мам, где все-таки Настя? – вернулся к интересующей его теме Кир.

– А где твой телефон?

– Телефон? – от осознания надвигающейся катастрофы у Кирилла потемнело в глазах.

Телефона нигде не было. Он перерыл все.

Валерия Игоревна наблюдала из кухни за его хаотичными метаниями с каким-то незнакомым смешанным чувством, словно ей было его ужасно жаль и одновременно хотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым. Несколько раз подряд.

Но она молча протянула сыну большую кружку с кофе, и Кирилл послушно вернулся за стол.

– Настя уехала в Польшу. К подруге, – призналась мама.

Почему-то на душе сразу стало спокойнее. Кирилл сделал большой глоток и зажмурился.

Подруга в Польше – это Катерина. Катерина – это не страшно. У нее муж – переводчик и трое детей.

– Надолго?

– Мы договорились с ней, что я посижу с Никой до понедельника. Кирилл, почему ты вчера весь вечер не брал трубку?

Внутри снова все похолодело. Он решил не отвечать. Валерия Игоревна выдержала положенную паузу и продолжила:

– Я думаю, тебе стоит поехать к ней. Вы давно не были вдвоем. А последний месяц… – мама осуждающе покачала головой, и Киру стало стыдно. – Настя устала от твоего загула, Кирюш.

Чемпионат мира по футболу занимал все его внимание последние полгода. Кто же знал, что временная подработка, очередной гениальный проект Юрки, превратится в безумное увлечение. А последний месяц он просто забыл про жену и дочь. Да он вообще про все забыл!

– Но через четыре дня финал! Мама! В субботу я должен быть в Питере! – это было правдой.

– Кирилл! Ты понимаешь, что происходит? – повысила голос Валерия Игоревна, и Ника испуганно притихла.

Кир устало потер глаза.

Нет. Он ничего не понимал. Голова трещала. Пульсирующая боль сковала виски. И не было никакой возможности узнать, что же случилось вчера на Никольской. Где его телефон? И что с Юркой?

Ника чихнула и захихикала. Кир посмотрел на дочь и улыбнулся.

– На лучки хочу! – завопил этот невозможный ребенок.

Но не успел он взять дочь на руки, как раздался звонок в дверь.

– Митя, – шепотом произнесла Ника.

– Думаешь? – также шепотом уточнил Кирилл и украдкой взглянул на мать.

Валерия Игоревна нахмурила брови, но промолчала.

Дочь кивнула с умным видом, и они пошли открывать.

– Мама здесь? – с порога спросил брат.

Ему только что исполнилось девятнадцать. Он был на голову выше всех в семье, но по-прежнему считал, что он самый маленький. И поэтому ему все можно. Почти как Нике.

– Здесь, – ответил Кир.

– Юрка звонил. Мобильник твой у него, – скороговоркой проговорил брат. – А я побежал, раз маман приехала.

– Не со-ве-тую, – ответил Кир одними губами.

Но было поздно!

– Дмитрий! Ты далеко собрался? – Валерия Игоревна в гневе была страшна, и сейчас Кирилл в который раз порадовался тому, что у него есть младший брат, и, возможно, его самого гроза уже миновала.

Как он ошибался!

– Мама? – Митька отлично умел прикидываться валенком. – Ты к нам надолго?

– Я присмотрю за Никой. Пока вы с Кириллом не привезете из Варшавы ее мать. То есть до понедельника.

– Я его не возьму! – испуганно закричал Кирилл.

– Я не хочу в Варшаву! – завопил Митя.

– Я к маме хочу! – зарыдала Ника, и сразу стало тихо.

– Я все сказала! Уезжаете завтра в четыре утра. Я прослежу. Настя мне нужна здесь! Скоро рожать вашей сестре, между прочим!

– Если она тебе так нужна, зачем ты ее отпустила? – пробурчал себе под нос Кирилл.

– Чтобы она вернулась отдохнувшая, довольная и с колокольчиками, – усмехнулась мама.