Эвион еле выполз из снежной дыры, упав на спину и, глядя на чёрное полотно, расшитое белыми искрами, перевёл дыхание. Ему казалось, что он постарел лет на сорок: замёрзшее тело то не слушалось, то вовсе не ощущалось. Перевернувшись на живот, он пополз к фигурке, тоже уставшей.
«Жить… Я хочу жить! Только бы не умереть… Надо встать и идти! Чего бы это ни стоило – надо встать! Я смогу!»
Вконец собравшись с силами, он поднялся на ноги и, завязая в снежных сугробах, пошёл вперёд. Подул ветер, добавляя хрусту снега под ногами свой аккомпанемент.
Подросток, получив удар ветра в спину, упал лицом в белизну, перестав бороться со стихиями.
– Эй, ты живой там? – подошёл к нему Эвион.
Подросток резко поднял голову со снега и повернулся. Это был мальчик лет четырнадцати, со спутанными, поблескивающими рыжеватым оттенком в лунном свете волосами. Он был весь в снегу – снег на куртке, на ресницах, на шевелюре. По большим испуганным карим глазам Эвион догадался, что мальчик не до конца понял произошедшее. Его худенькая фигурка в покрытой снегом одежде готова была снова поддаться ветру и упасть обратно в сугроб. Мальчик некоторое время смотрел на Эви. Постепенно взгляд обречённого на смерть сменился на заинтересованный. Участившееся дыхание стало ровнее.
– Ты как? – Эви одной рукой помог подняться ему на ноги, в то время как подросток отметил взглядом безжизненный рукав, развевающийся на ветру.
– Гораздо лучше, спасибо… – мальчик отряхнул с себя снег и бешеным взглядом оглядел местность:
– Кто-нибудь ещё выжил?
– Пока не знаю… Я – Эвион, а ты?
– Тео. – ответил мальчик и снова рухнул в углубление в снегу.
– Ты чего?! – не понял этого жеста юноша.
– Не справедливо всё это! – озвучил мысли Эвиона Тео. – Почему они… Я должен быть вместе с ними, почему я выжил? – Тео смотрел куда-то в пространство, вперёд, на бескрайнюю снежную пустыню. Ему было страшно и единственным выходом он видел мысли о смерти.
– Знаешь, на самом деле умереть должен был я… – с досадой произнёс Эвион и сел рядом. – Из-за меня сошла эта лавина. Из-за меня погибло столько людей, но я почему-то выжил. – Эвион уже думал попросить Тео забрать браслет и уйти как можно дальше, чтобы он мог умереть от головной боли, но тогда охота начнётся за ребёнком, и Эви опять будет виноват. Нет, с этой минуты из-за него больше не умрёт ни одна невинная душа, а если кому-то и суждено пасть от его руки, а точнее – браслета, то это будет граф Спеода.
– Я тебя не понимаю. – еле слышно прошептал Тео. – Ты при чём?
Сейчас ни в коем случае нельзя молчать – тишина не должна длиться дольше секунды. Боль за других, вина перед ними и груз талисмана, кровавого бремени, сильно давили на сердце Эвиона, которое вот-вот разобьётся на мельчайшие осколки, а они, в свою очередь, вопьются в грудь острыми углами, выпадут снаружи сквозь проделанные раны, оставив Эви совсем без сердца. Хоть кому-то надо довериться, хоть кто-то должен его понять, простить. А какое место подойдёт лучше для исповеди, чем белая ночная пустошь?
Заставив себя идти, товарищи по несчастью поплелись вперёд, к горному хребту, откуда должны были вылететь спасательные вертолёты Эсии – граничащей с Квиром страны.
Снег перестал сыпаться с небес, прикрывая деяние лавины, и видимость улучшилась. Эвион пересказывал Тео ситуацию, в которую он ненарочно попал, а его молчаливый собеседник только кивал головой, справляясь с атакой ощущений от рассказа о талисмане и воспоминаний о друзьях. Для ребёнка было лучше сейчас отвлечься, и такой попутчик, как Эвион, был как раз кстати. Тео не успокаивало то, что кто-то ещё тут столь же несчастен. Его потеря буквально выжигала жизнь изнутри, однако он был не один.
– Теперь понимаешь, почему я виноват в этом? – спросил Эвион, ожидая тяжёлой осуждающей речи.
– Глупости говоришь. Не ты взорвал гору.
– Это произошло из-за меня.
– Уверен, скажи тебе тот подрывник, что случится, если ты не отдашь талисман, ты бы отдал… – Тео говорил не совсем осмысленно, но в его словах Эвион уловил так необходимые ему поддержку, участие и сочувствие. – Да я на твоём месте тоже не отдал бы талисман.
– Я просто не хочу, чтобы граф загадал желание, и люди пострадали от этого. Но они и так страдают. Может, стоило отдать?
– Ещё чего! Он бросается своими людьми и жизнями! Куда ему ещё и власть такую?! Найду – убью! – Тео поднял обмороженное лицо к небу, чтобы слёзы не покатились по и без того замёрзшим щекам.
Читать дальше