Дарья Чапыгина - Золотой Рассвет и Серебряный Буран

Все жители стекались к храму – дворцу короля Араме Золотого Солнца Лаятте. Сам он, хмурый и статный, облачённый в длинный пурпурный бархатный плащ, стоял на ступеньках храма, взирая на украшенный, как в огне, город, и вспоминал каждый из выпавших на его долгую трёхсотлетнюю жизнь праздник Патальи. Задумчиво склонив к переносице широкие брови, Араме коснулся рукой золотой короны, напоминавшей венок из сухих ивовых листьев, и провёл рукой по длинным золотым волосам, когда к нему пришло видение из прошлого: прямо перед храмом, тут, на площади из мраморных плиток, среди каменных фигур кружится в танце молодая и счастливая Карвения Синее Солнце, его первая жена, мать первых его двух детей – Тори Аттелии и Вереса Серебряного Бурана… Сердце защемило от боли, и король, стиснув зубы, отвёл взгляд, гоня прочь воспоминание о трагически погибшей возлюбленной…

Сзади к нему подошла Люсин Белая Луна Лаятте – его вторая, горячо любимая жена, черноволосая роскошная женщина с острыми серыми глазами, подмечавшими всё и вся. Её губы были плотно сжаты, и она, несмотря на обилие золотых украшений – серёг, витиеватой короны, браслетов – выглядела мрачно и настороженно, как натянутая струна скрипки, к которой слишком долго не прикасался любящий смычок.

Но сегодня должен был быть праздник, и хоть Араме Золотое Солнце и вспоминал грустное прошлое, ему как королю надо было прежде всего смотреть в будущее, которое вершилось прямо сейчас.

Раздались звуки трубы и бубна. Начались танцы. Многочисленные жители города драконов, пришедшие к храму, пустились в пляс, то держась за руки, то расходясь, то пускаясь в быстрый хоровод, смеясь и подпрыгивая вокруг широких костров, в которые по завершению праздника они кинут все цветы, все сорванные лепестки, чтоб задобрить зиму, чтоб непогода была коротка и мягка…

Но настал момент, когда мерно заиграл среди общей вакханалии музыки барабан. Король вышел вперёд, по левую его сторону стояла Люсин, а по правую два молодых высоких и прекрасных собой юноши – старший сын Верес Серебряный Буран, прекрасно сложенный парень с высоким тугим хвостом чёрных волос, разделённых голубым пробором нескольких цветных прядей. Он был спокоен и улыбался народу. Второй же – Дэрадо Золотой Рассвет, единственный сын Люсин, имел длинные золотые волосы с алыми прядями, был с ярко выраженной мускулатурой, хоть и был несколько младше Вереса. Оба брата были обнажены по пояс, а руки их обвивали длинные, до пола, ленты в цвет их волос – голубые, чёрные, жёлтые и алые.

Король и королева драконов хотели развлечься и сравнить своих сыновей в искусстве танца, искусстве борьбы тела с самим собой. Это было излюбленным развлечением ферра-драконов: молодые юноши обнажались по пояс, повязывали на руки тонкие ленты и танцевали, а ленты взметались от движений в воздухе, похожие не то на пламя, не то на струи водопада. В это же время девушки из города могли присмотреть себе подходящую пару, детальнее рассмотрев прекрасных танцующих.

Юный Верес первым спустился со ступеней храма отца в центр площади и пустился в танец посреди хоровода соплеменников под весёлый музыкальный ритм. Он танцевал среди других драконов перед отцом и мачехой изысканный и нежный танец, закрыв глаза и отдавшись музыке душой и телом. Каждое движение было отточено, чётко и плавно, а сам юноша неслышно напевал про себя мелодию, знакомую с детства по этому празднику. Казалось, он сам станет весенним дождём, который сейчас затушит пожар огненных цветов и костров, когда на сцену вдруг вырвался его сводный брат Дэрадо, кудрявый и растрёпанный, и сбил его с ритма. Необузданные, резкие движения Дэрадо походили на схватку с воздухом, в которой парень явно выигрывал. Верес отошёл чуть в сторону и продолжил плавный танец под яркую музыку свирели и барабана, в то время как Дэрадо, словно расталкивая остальных танцующих парней и девушек, занял центр вымощенной перед храмом круглой площадки.

Супруги Араме и Люсин сидели на ступенях храма в длинных полупрозрачных одеждах, с тяжёлыми бархатными плащами, расшитыми бисером и жемчугами, и курили густой дым из длинных трубок.

– Твой сын слишком несдержанный. – хмуро заметил Араме, выпуская струю пара из длинной деревянной трубки, инкрустированной драгоценными камнями и минералами.

– Смею напомнить, Дэрадо и твой сын тоже. – Люсин чуть приподняла одну бровь. – Он моложе Вереса, ему только шестнадцать. Да и Верес при мне чувствует себя скованно, ведь я ему не мать. – резко и звонко отчеканила она, откинулась на ступени храма и подложила себе под спину маленькую подушку.