Яна Ветрова - Птичья песня

Порыв тёплого ветра растрепал мои волосы, но вместо радости вдруг накатила тяжёлая, давящая тоска. Мне захотелось лечь прямо на землю, покрытую молодой травой и одуванчиками, и остаться тут, в этом раннем утреннем городе, совсем не похожем на свою дневную версию. Машин ещё мало, редкие прохожие спешат на работу, в тёплом персиковом свете даже стеклянные многоэтажки выглядят дружелюбно…

Тут-то меня и окликнула Алина. Я оказалась в хвосте очереди на посадку. И как двадцать человек смогли создать такую толкотню? Кто-то не стал отдавать чемодан в багаж и оптимистично проталкивал его в узкую автобусную дверь. Образовался затор. Алина как будто присутствовала сразу везде, пытаясь помочь всем одновременно, периодически призывая меня на подмогу. Взгляды устремлялись в мою сторону, и я сутулилась, проклиная свой высокий рост. И чем я могла помочь, даже если бы хотела?..

Мне повезло расположиться за второй дверью в центре автобуса, где всегда много места и мало соседей. Так как автобус был рассчитан на большее количество туристов, у меня даже за спиной никто не сел. Алина убежала вперёд, к экскурсоводше, женщине с таким важным видом, словно она везла делегацию министров, а не разношёрстную толпу, мало заинтересованную в том, что она рассказывает. Хотя что это я, вон же, слушают люди… Это меня клонит в сон. Обняв рюкзак, который связывал меня с домом, и полуприкрыв глаза, я смотрела, как проносятся мимо знакомые улицы, машины начинают собираться в заторы, а я как будто прощаюсь со своим городом навсегда. Я тряхнула головой – ну что за дурацкие мысли? Раз в сто лет выехала из дома и тут же раскисла! «Птица-унылица», – сказала бы мама.

Птичка, так меня бабушка называла, а ещё иногда Воробушком. За мой растрёпанный вид, вечно взъерошенные, не достающие до плеч светлые волосы. Маме я больше напоминала цаплю – такая же длинная и неуклюжая. Частенько она сравнивала меня и со страусом. Да, прятать голову в песок – это я умею. Я не лезу ни в какие истории, но иногда они сами влезают в жизнь.

Первые сутки в автобусе слились в какую-то мешанину. Шумные подростки, бегающая по салону девочка, вопли её мамаши. «Даша, держись за поручни! Даша, ты пить хочешь? Не хочешь? Точно? А есть? Смотри… Может, всё-таки поешь? Ну хоть печенье! Запить? А говорила, пить не хочешь!» Потом нам раздали сухой паёк и обещали настоящий ужин где-то в придорожном кафе, но ужин не случился, и пришлось довольствоваться сладким батончиком… Я жалела, что не взяла ноутбук с моими сериальчиками. Но что ноутбук без пиццы и уютного дивана? Было то душно, то холодно. Периодически удавалось задремать. Мне снилось, что всё покрывается зелёным мхом, а над ухом шелестят крылья невидимых бабочек. Я просыпалась с ощущением, что это меня покрыл мох, крепче обнимала рюкзак, который ещё не пропитался запахом автобуса, и жевала шоколадку. Потом наступила ночь, сменился водитель и вёз неровно. Где-то среди этих обрывков сна и не-сна затесалась таможня. И снова ночь. По другую сторону прохода тихонько, словно стесняясь, храпел интеллигентного вида старичок, а впереди бубнили две тётушки, подружившиеся на почве автобусной бессонницы. Эта бессонница добралась и до меня, и я тревожно вглядывалась в черноту ночи, где кроме фонарей ничего нельзя было разобрать.

Только начинало светать, когда мы остановились на отдых около которой уже по счёту заправки. Я решила не толкаться и выйти попозже. Напротив окна оказалось высохшее дерево, и отражение моего лица прочертили чёрные ветви, словно татуировка воина, готового к битве. «Какой ещё воин, Екатерина?» – раздался в голове недовольный голос моей тётушки, которая когда-то придумала себе аристократических предков и всю жизнь прожила в соответствии с этой легендой. Она пыталась привить свой вымышленный аристократизм и мне, но всё, что я смогла перенять – это романтический вид. Да и тот проявлялся лишь благодаря отсутствующему взгляду в те моменты, когда я в очередной раз проваливалась внутрь своей головы.

На улице было свежо. До чего же приятно ощутить под ногами твёрдую землю! Я вдыхала холодный ночной воздух и смотрела по сторонам. Часть туристов толпилась у кассы круглосуточного магазина, кто-то сразу вернулся в автобус. Водители курили, а рядом с ними один из подростков пинал камушки. Я решила, что ему тоже хочется курить, но он боится, что мать увидит. Нервный молодой человек с немытыми волосами навис над сонной экскурсоводшей и донимал её вопросами, водя пальцем по карте. Женщина вяло отмахивалась.