Валерия Степь - К.В.Е.С.Т. Книга 2. Преданные мечтами

Во время этого монолога у Долонтера глаза расширялись всё сильнее.

– Так это ты. Из-за тебя на Волша напали.

Чайка потупился:

– Ну да, вроде как, из-за меня.

– Мы, как дураки, выбирали себя, в надежде спасти друзей, а ты в это время…

– Доло, прости, я же сказал, я испугался, но я больше так не сделаю.

– Это всё объясняет. Получается, за нас со Стариком было по одному голосу, за тебя – ноль, а у бедняги Волша целых два, вот на него и напали.

– Да, кажется, всё так. – Подтвердил Чайка и тут же принялся исступлённо увещевать. – Доло, я изменюсь. Я стану сильнее, я больше не буду бесполезным.

– Как ты мог? И что значит, он мне не нравится? Ты так будешь поступать со всеми, кто мне не нравится? А если в следующий раз я тебе не понравлюсь, ты на меня роботов натравишь?

– Доло, не надо так, я…

Долонтер, как будто бы Чайку уже и не слышал. Он подорвался с места с криками:

– Волш! Волш!

Один спальник дернулся, и из него показалась светлая голова:

– Долли, чего ты разорался, я сплю, тупица!

– Волш! – Долонтер уже почти подошёл, за ним бедный Чайка поспевал, как мог. Когда Долонтер остановился, тот схватил его за руку. – Чайка!

– Чего Чайка? – Спросил сонный Волш, переворачиваясь на другой бок.

Злой Долонтер, часто дышал, переводил взгляд с Волша на Чайку и обратно. Чайка при этом выглядел так бедно, что, казалось, вот-вот заплачет.

Долонтер вспомнил, как Чайка только что пообещал измениться и выглядел довольно убедительно. Он глубоко вдохнул:

– Чайка сказал, что он подежурит за тебя сегодня ночью! Ты и так сегодня постарался, так что отдыхай.

У Чайки камень с плеч упал, он, наконец, отпустил руку Долонтера и громко выдохнул.

– Чего? Ты из-за этой ерунды меня разбудил? Вот недоумок! – Поругался Волш, а потом обратился к Чайке: – Спасибо.

Чайка просиял и кивнул, а потом умчался прочь. Когда Долонтер подошёл к нему, он уже сидел на посту.

– Спасибо, что не рассказал ему. – Поблагодарил Чайка.

– Забыли. – Отрезал Долонтер.

Ночь прошла довольно быстро для всех, кроме Чайки, который дежурил на полтора часа больше. Утром, когда снова двинулись в путь, он то и дело зевал, закрывал глаза прямо на ходу и, спотыкаясь, снова принимался зевать. Долонтер улыбался этому чудному зрелищу, но ему не было жалко Чайку, он понимал, что двойное дежурство – это меньшее, что от него могли попросить взамен его ужасного вчерашнего поступка. Старик хмурился, не понимая, что происходит с Чайкой. Пару раз он предлагал остановиться и передохнуть, но Чайка упрямо отказывался. Волш чувствовал себя виноватым во всей этой неразберихе и почёсывал затылок. Однако он был благодарен Чайке – лишние два часа отдыха помогли ему выспаться, и головная боль полностью прошла. Утром он всё равно пил кофейную таблетку. Долонтер пообещал сам себе, что не выдаст Чайкину тайну, однако, его язык так и чесался всё рассказать и вместе со всеми ещё раз пожурить Чайку. Но друг сказал, что такого больше не повторится, а подрывать его статус в команде было бы не по-товарищески, поэтому Долонтер молчал.

– Нам вообще, идти долго ещё? – Наконец Долонтер не выдержал и разбавил тишину вопросом.

– Если до ворот, то не очень. – Ответил Старик. – Видишь?

За деревьями мелькала высокая бежевая стена.

– Это, должно быть, край К.В.Е.С.Т.а. – Не то констатировал, не то уточнил Волш, вертя в руках большую карту.

– Да, это край. – Подтвердил Старик. – А где стена, там и ворота. Отыщем их и проверим.

С этими словами он поглядел на Чайку, но тот отвернулся.

Деревья, вот уже несколько дней, скрывали горизонт, поэтому большую стену удалось разглядеть только в непосредственной близости. План оставался неизменным – проверить ворота и, при условии, что они закрыты, двигаться в сторону Управления.

Ворота, к которым направлялись друзья, были расположены в лесополосе, климат тут был совсем другой. А может просто сказывалась осень, которая брала у лета свои права. Долонтер уже давно нацепил на себя теплую кофту и при малейшем ветре застёгивался поплотней. Цветастая рубашка, доставшаяся ему в первый день, была выкинута на днях ввиду износа. Долонтер облегчал свой багаж, как мог, выкидывая ненужные вещи. Он надеялся, что им на пути как-нибудь встретиться магазин с одеждой. Чайка первым придумал опустошать рюкзаки, он бы выкинул и тарелку, будь его воля, и с удовольствием ел бы с кем-нибудь из одной. Из вещей у него осталась пара брюк, футболки и кофта. Он уже давно переоделся в свою одежду. Старик подкатал брюки, хоть знал, что в лесу так лучше не делать. Сверху на нём была только тёплая рубашка, он не мёрз даже ночью. Волш всё ещё хранил свою новую серую рубашку с церемонии открытия К.В.Е.С.Т.а, только теперь она была бережно сложена и убрана в рюкзак, дожидаясь первого ручья, чтобы постираться.