Виктор Кочкарин - Безымянные хроники

– Я ничего не боюсь, мой юный друг, – сказал он. – У меня бывали враги и похуже.

– Расскажешь об этом за кружкой пива, – сказал Эдмунд. – После охоты. Нельзя терять такую возможность: говорят, король Герберт устраивает охоту таких масштабов, что о ней говорят за тридевять земель отсюда. Здесь много красивых, диких мест. Множество уникальных зверей! – Эдмунд так распалился, что даже покраснел. – Эх, если бы я мог отправиться с вами.

– Так и отправлялся бы, – сказал Утер, завязывая мешок.

– Отправиться на охоту с королем Гербертом – большая привилегия. И пригласили туда тебя, а не меня, – не унимался Эдмунд. – Прошу тебя, Утер, отправься туда ради меня! – Утер взглянул на молодого рыцаря. Тот выглядел жалко: в бинтах, опирающийся на костыль. – Вернешься – расскажешь мне, как это было.

– Ладно, уговорил, – сказал Утер, откладывая мешок. – Я отправлюсь на охоту, мы выпьем по кружке пива, и я уеду.

– Другой разговор! – обрадовался Эдмунд. – Встретимся завтра, мне нужно прилечь, – он хлопнул Утера по плечу и удалился. Солнце уже клонилось к горизонту. Уставший на турнире Утер, не раздеваясь, лег на кровать и быстро заснул.

Проснулся он засветло от лая собак. Слуга снова принес ему холодной воды, и он, умывшись, направился на улицу. Жителей почти не было, так как стояло совсем раннее утро, но у замка бурлила суета. Около трех десятков человек сновали туда-сюда. Несколько из них, похоже, были обычными стражами, так как они недвижно сидели на конях и, держа в руках копья, глядели на происходящее. Один за другим появлялись люди с собаками на привязи. У каждого из них было от двух до четырех гончих, которые безудержно лаяли на людей, на лошадей, друг на друга. Еще несколько человек проверяли оружие: луки, арбалеты, рогатины. Вся эта толпа резко притихла, когда из ворот замка показался король. На нем не было никаких регалий или инсигний, но по одному его виду можно было понять – идет король. На лице его сияла улыбка. Проходя мимо Утера, он радостно похлопал рыцаря по плечу. За Гербертом следовала Каролина. Вместо платья на ней была походная мужская одежда: зеленый камзол и коричневые кожаные штаны. Ее золотые кудри, которые обычно спадали на плечи, были связаны в хвост.

– Миледи тоже примет участие в охоте? – поклонившись, поинтересовался Утер. – Это не очень безопасное занятие.

– Я с детских лет прекрасно умею ездить верхом и стрелять из лука, милорд, – улыбнувшись, ответила принцесса. На ее щеках, как всегда при виде Утера, заиграл румянец. – Да и отец ни в чем не может мне отказать.

Утер помог Каролине взобраться в седло. Слуга в очередной раз удивительно вовремя подал ему коня, и он тоже устроился верхом. Герберт уже сидел в седле и радостно улыбался. Все заняли свои места и были в полной готовности. Король махнул рукой, и отряд тронулся. Три десятка человек и примерно столько же собак быстро двинулись в сторону леса. Один из охотников вытащил большой бычий рог и протрубил начало королевской охоты. Солнце только чуть поднялось из-за горизонта, и многие жители Радограда начали свой день с этого звука.

Отряд быстро покинул черту города и помчался к кромке леса. Псы, ошалевшие от множества новых запахов, которые принесли с собой первые весенние дни, без конца лаяли. Когда охотники, наконец, въехали в лес, псари спустили собак, и те молниеносно разбежались в поисках добычи. Каждый следовал за своей группой гончих. Король с принцессой и Утер помчались за одним из них. Это был главный королевский псарь, который, в отличие даже от короля, был ярко, нарядно одет, что выделяло его из всех остальных. Он постоянно кричал на собак, отдавая им непонятные Утеру команды.

Группы охотников быстро потеряли друг друга из виду, но с разных сторон то и дело доносились звуки рога, крики людей, лай собак. Гончие прочесывали лес, приложив носы к земле. Одна из них вдруг яростно залаяла, и из кустов рядом с ней выскочил кролик. Не успела она рвануться за ним, как тот уже лежал на земле со стрелой в маленьком тельце. Горячая кровь стала растапливать снег вокруг. Утер оглянулся – принцесса мило улыбнулась ему, вешая на плечо лук. Рыцарю было не по душе это занятие, но он, не подавая вида, одобрительно кивнул ей. Один из охотников поднял кролика и прикрепил к седлу.

Каролина под радостные возгласы подстрелила еще нескольких кроликов, прежде чем главный псарь, наконец, объявил, что гончие напали на след крупного зверя. Несколько групп людей объединились в одну и последовали за ними. Все воодушевились. Даже стражники, задачей которых была только охрана, оживились, в предвкушении погони. Свора мчалась по лесу без умолку и без остановок. Две собаки отбились от остальных и побежали куда-то в сторону. Почти никто этого не заметил, только король. Утер вскоре обнаружил, что Герберт отстал от отряда, и тоже притормозил. Безудержный лай стал отдаляться. Рыцарь оглядел лес – среди крон деревьев сложно было разглядеть какое-либо движение. Однако тихое гавканье коснулось его слуха, и он направился на звук. Вскоре впереди он увидел короля. Герберт следовал за гончими. Лай вдруг превратился в скулеж. Конь короля испуганно заржал и встал на дыбы. Спустя мгновение, он повалился на землю, придавив собой наездника. Утер сильнее пришпорил своего жеребца. Королевский скакун быстро поднялся с земли и помчался прочь. Герберт остался лежать на земле. Взору рыцаря открылось то, что испугало животное – огромный дикий волк. Он трепал одну из гончих, вторая уже лежала недвижно. Король, похоже, повредил ногу и не мог подняться. Хищник уже наступал на него, когда Утер, наконец, прибыл на помощь.