Олег Колмаков - Злая память

Данные отморозки, оказавшиеся на свободе, своих чеченов трогать не стали. Очевидно, побоялись кровной мести. А русских – можно. Они разрознены, не воинственны и совсем не агрессивны. На каждом углу тогда кричали: дескать, не покупайте у русских дома, они и так их очень скоро оставят нам бесплатно.

Слышал бы ты, какими подлыми и безжалостными способами чеченцы выживали русских с их домов и квартир. Причём, били русским окна, срали им под дверь, сжигали машины и насиловали малолетних девочек – далеко не бандиты из какого-то там «народного ополчения». А самые обычные мирные граждане республики. Те же соседи, живущие с русскими на одной лестничной площадке или в доме напротив. Те самые, кто многие годы жил с ними бок обок; вместе с ними работали… Чьи дети, ходили с детьми наших соотечественников в одну и ту же школу; сидели за одной партой; играли во дворе в одни и те же игры…

От нее мы узнали, как русские, доведенные до отчаяния, спешно покидали свои дома, как вслед им летели камни, слова проклятий и даже звучали выстрелы.

Самое печальное было в том, что и в России те беженцы никому оказались не нужны. Короче, остались они без крыши над головой и без средств к существованию. О русских беженцах, наши власти забыли. Точнее, сделали вид, что их вовсе нет. В то время как на восстановление абсолютно «безрусской Чечни», словно в бездонную бочку российские власти принялись вваливать просто сумасшедшие бабки.

Кроме как о мщении, та женщина ни о чем ином более нас не просила. В начале, она даже хотела оставить нам адреса своих оскотинившихся соседей. Дабы, при случае, мы смогли передать им её «искренний привет». Сам, наверное, догадываешься, в какой именно форме следовало это сделать. Но вскоре передумала… Объяснила свой отказ тем, что практически у каждого «чеха», когда-то был свой русский сосед. И практически повсеместно с нашим русским братом, поступили точно так же, как и с её семьей. Говорит: дескать, чем она лучше остальных сотен тысяч беженцем.

Скажу честно: искренне жаль, мне было ту барышню. А ещё… Мне до сих пор обидно за нас самих, за русских. Что же мы такие уроды?.. Ведь пинают нас везде и повсюду. Причём, все кому не лень. Даже самый распоследний «чурек», в самой зачуханской республике бывшего Союза, спокойно не уснет, пока не нагадит русскому. А мы, как бесхребетные существа, терпим и делаем вид, будто ничего не происходит.

Предположим, что в каком-нибудь там Воронеже, вдруг до смерти изобьют какого-нибудь негра… Причём, в большинстве случаев, по делу накостыляют тому иноверцу. О случившемся, буквально в тот же день узнает весь мир. Махом отыщут пацанов, которых лет на двадцать упекут за решётку… Когда ж в массовом порядке вырезают русских… Их убийцы приезжают в Москву, не то чтоб, как гости – словно хозяева…

Тьфу, мля, противно.

Ну, а сейчас, Андрюха. Пожалуй, я смогу ответить на твой первоначальный вопрос. В бой я шел за нас, за русских. Наказывал всякого, кто посмел поднять свою поганую руку на моих соплеменников.

И знаешь, Андрон?.. Ведь адресок у той женщины с вокзала, я всё же взял. И случай, побывать в её бывшем посёлке, в скором времени, мне так же представился.

На той самой улице мы проводили обычную проверку документов, обходили дом за домом… Так я и попал в дом своей бывшей собеседницы. Эх, Андрюха!.. По всему было видно, что до поры до времени, это было добротное и зажиточное подворье, с ухоженным садом, с капитальным кирпичным домом и всевозможными пристройками. Пока всё это хозяйство, тупо не засрали.

Заходим вовнутрь. Бардак бардаком во всех комнатах. Повсюду грязные, в ободранных одеждах полуголодные дети. На засаленном от жира диване, валяется немытое бородатое «животное». По ходу, кроме как «стругать» своих наследников, он ни хрена более и делать-то не умеет. Зато дом себе урвал просто шикарный. Поди, ещё и материальную помощь от нашего государства, как многодетный отец, получал. И что самое интересное… Ну, ладно бы лежал, да помалкивал… Так нет.

Увидев нас, принялся орать, дескать, чё нам надо, по какому праву мы в его дом вломились? А, кроме того, из дальней комнаты вдруг ещё пара бородатых козлов, с ружьями в руках вываливается…

Словно припоминая что-то, Бутаков вдруг замолчал.

– Ну, и что было дальше? – поторопил Славку Цымбал.

– Дальше?.. Дальше приключилась со мной кое-какая неприятность… В общем, перевили меня сюда, на склады… – с некоторым раздражением огрызнулся Бутаков. – …При этом, ты можешь считать меня хоть нацистом, хоть фашистом… Я не обижусь. После двух лет службы, во мне накопилась такая ненависть ко всем этим уродам… Будь то киргиз, азербон или чечен… Сейчас они все для меня, на одну рожу и лживую сущность. Пока русские строили им города и дороги, мы были для них лучшими друзьями и братьями. А как только дали им власть и самостоятельность, всех своих «братьев» они тотчас взашей.