Олег Колмаков - Злая память

Побилат слушал увещевания прапорщика отчасти равнодушно, без каких-либо видимых эмоций. Он безучастно смотрел в его перевозбужденное лицо, думая о чем-то своем. Наконец, воспользовавшись короткой паузой, лейтенант попросил Михайленко подать ему нож, дабы вскрыть, всё ещё стоявшую перед ним коробку со шприцами.

В бессилии, прапорщик матюгнулся. Тут-то и пришла в его голову совсем уж неожиданная мысль.

«Не век же я буду куковать на этих долбаных складах… В последнее время, мне всё чаще и чаще начали сниться сны, будто бы я вернулся на родину… Как не крути, а рано или поздно, мне всё же придется передать это, созданное непосильным трудом хозяйство, в чьи-то посторонние руки. А почему, собственно, в «посторонние»?.. Почему бы, уже сегодня мне не задуматься о своем приемнике?.. О том, кому с лёгким сердцем, я бы мог передать все «связи, явки, пароли»…

Что если, прямо сейчас, я сделаю этому сопляку предложение, от которого он, уж точно не сможет отказаться?.. Год-другой поработаем вместе, а потом я подарю этому никчёмному балбесу свой бесценный подарок. Как говаривал Шура Балаганов из «Двенадцати стульев»: преподнесу на тарелочке с голубой каёмочкой ключи от безбедной жизни и обеспеченной старости. Эх, и повезет же щенку.

А вдруг, эта неблагодарная тварь, всё же откажется?.. И это, после тогда, когда я раскрою перед ним все свои карты… Да нет, согласиться… Куда же он, сука, денется с «подводной-то лодки»? Сломаю паскуду, застращаю… Ведь это с виду он такой неподкупный и упрямый, а копни чуть глубже… Как, собственно, и вся современная молодёжь, и этот лейтенант, в конце концов, окажется бесхребетным слабаком и слюнтяем. В отличие от нашего поколения, у современных тинэйджеров нет ни чувства долга; ни чести; ни совести; ни гордости за своё Отечество, за былую Державу… Бунтуют они и лезут на рожон, пока в карманах пусто. Заслышав же звон золотой монеты, эти самые бунтари тотчас превращаются в покладистых и вполне управляемых пресмыкающихся.

На самый крайний случай, пацан просто-напросто испарится… Пропадет без вести… Уж я-то знаю, как в прифронтовой зоне можно спрятать концы в воду…»

– Саня, скажи… Есть ли у тебя, какая-то заветная мечта?.. Либо некая недостижимая цель?.. – как ни в чем, ни бывало, Михайленко вдруг обратился к Побилату.

Хотел, было, лейтенант рассказать прапорщику о своем сокровенном. О том, ради чего он всеми правдами и неправдами рвался в Чечню. Да, вовремя одумался. Перед этим скользким типом, совсем не обязательно было открывать душу и говорить о сугубо личном. Потому и предпочел Побилат промолчать.

– Быть может, ты желаешь сделать карьеру военного?.. – не унимался Михайленко. – …Дослужиться до генеральских погон… Может, ты грезишь себя в образе обеспеченного и независимого мужика, этакого богатого мачо?.. Либо мечта твоя более романтична, на уровне безответной любви?.. Причина в некой обворожительной и непреступной красавице?.. Так ты, Сашка, только скажи…

Парень, ты вовсе не предполагаешь, какими возможностями я обладаю. Коль захочу, так любой командир будет портянки мои стирать. Вот я их всех, где держу… – прапорщик продемонстрировал лейтенанту крепко сжатый кулак. – …Если ты думаешь, будто бы я этих грёбаных складов что-то подворовываю… Дескать, этим и существую. Ты сильно ошибаешься… Я владею гораздо большим, что может открыть любые двери. Но, об этом несколько позже… – Михайленко осекся, сообразив, что сболтнул лишнее. – …Эх, дружище… Давай немного сдружимся, чуть поработаем вместе, после чего, я посвящу тебя в то, о чем неизвестно ни одному смертному. А через пару лет: данные ангары, этот бездонный Клондайк – возможно, и перейдёт в твое, единоличное пользование.

Поверь, лишние хлебала, здесь вовсе ни к чему. Всем этим, должен распоряжаться только ОДИН. Ну, так как, хлопец?.. Сработаемся?

– Товарищ прапорщик, может, мы всё-таки продолжим?.. Время-то идет, а у нас ни один шприц ещё не пересчитан.

– Ну, ты упертый… – нервно сплюнул Михайленко. – …Хорошо, будь, по-твоему… Однако заруби себе на носу, что в будущем… В очень тяжком для тебя будущем… Я вполне адекватно отреагирую уже на твои мольбы о помощи… – прапорщик швырнул на коробку свой перочинный нож. А ведь он был до последнего уверен в том, что Побилат купится на его чересчур щедрое предложение.

В душе заведующего военными складами неистово клокотала ненависть, замешанная на остром желании мщения. Никто, даже самые высокопоставленные чины, никогда не смели ему перечить. При этом абсолютно каждый из них оставался доволен и удовлетворён дружбой с прапорщиком.