Веда Корнилова: Синий цвет надежды

Несмотря на то, что все мы помалкивали о сватовстве, весть о том, что барон Корд при живой супруге сделал предложение руки и сердца юной маркизе Алверст, быстро распространилась по округе, к великой досаде тети Фелисии. Я была уверена, что это как раз сам барон проговорился о том, что вскоре у него будет новая спутница жизни. Кое-кто поверил в произошедшее, кое-кто нет, но подобный поступок осудили почти все, и я их прекрасно понимаю.

По слухам, о сватовстве узнала и жена барона, и я могу только представить, что почувствовала в тот момент бедная женщина. Говорят, она во всеуслышание заявила, что после ее смерти барона ждет очень большое разочарование, а уж его невесту – тем более. Еще она произнесла нечто вроде того, будто дорогой супруг рано ее хоронит, и на Небеса она не торопится, так что праздновать свободу барону придется не скоро.

В свою очередь тете Фелисии (чтоб выпутаться из той неприятной ситуации, которую она сама допустила) пришлось дать понять своим знакомым, что барон Корд обращался к ней с неким полушутливым предложением, только вот его слова и намерения были кем-то извращены и неправильно истолкованы. Мол, пока баронесса жива (и пошли Небеса ей долгие годы жизни!) никаких разговоров о каком-либо сватовстве нет, и быть не может, так что слухи не имеют под собой никакого основания. Дело в том, что при одном из посещений нашего дома барон между делом упомянул о том, что будь он моложе и не женат, то охотно предложил бы свою руку прелестной маркизе Алверст, которая недавно вошла в возраст невесты. Разумеется, этот неудачный комплимент (особенно учитывая нынешнее состояние его супруги) несколько смахивает на шутку дурного тона, но тут уж ничего не поделаешь: что сказано – то сказано, а остроты у мужчин часто бывают грубоваты и тяжеловесны, только вот непонятно, отчего обычный полушутливый разговор привел к столь неприятным разговорам. Кроме того, тетушка заявила, что на основании каких-то сплетен, не может отказать барону в посещениях нашего дома, потому как подобное может только подтвердить пересуды.

Это объяснение (на мой взгляд, несколько неуклюжее) было встречено с пониманием, хотя некоторые в него не очень-то поверили. Тем не менее, приличия были соблюдены, нашей репутации не был нанесен урон, так что, можно считать, все обошлось.

Что же касается самого барона Корд, то у него хватило ума и совести пригласить нас к себе в имение – мол, хотелось бы показать моей невесте ее будущие владения! С этим предложением он явно хватил через край, и тетушке пришлось в резкой форме прояснить барону, что его поведение несколько бестактно, и что в сложившейся ситуации ему следует вести себя более корректно и благородно, а его визиты в наш дом стоит максимально сократить. Вздохнув, барон согласился, зато я с облегчением вздохнула, потому как участившиеся визиты барона вызывали у меня ничего, кроме все более растущей неприязни.

Не стоит считать мое... нерасположение к барону Корд простым капризом. Благообразный, и с хорошими манерами, этот человек преображался, стоило ему остаться со мной наедине хотя бы на минуту, и его поведение в эти моменты начинало переходить все допустимые пределы. Каждый раз он бесцеремонно лез ко мне с поцелуями, а спустя какое-то время постоянно стал умолять о свидании наедине. Дескать, дорогая Элизабет, я не понимаю вашей стеснительности, мы же помолвлены, почти что женаты, и потому неплохо бы узнать друг друга поближе... И моя любовь к вам, милая Элизабет, настолько сильна, что я уже считаю дни и часы до того счастливого момента, когда мы окажемся вместе!.. И хотя я каждый раз одергивала барона, его дерзость становилась все сильней, а поведение – все более бестактным. Понятно, что моих симпатий к барону это не прибавляло.

Еще более тяжко мне было на все тех же воскресных службах в храме – там, видя Вогана, я каждый раз невольно сравнивала его со своим, так называемым женихом, и итог был явно не в пользу барона. Ну, а Небеса я молила только об одном – пусть моя помолвка будет расторгнута, а баронесса живет долго-долго!..

Не знаю, что было тому причиной – мои мольбы о здоровье баронессы, или ее желание жить, но она, вопреки прогнозам врачей, протянула еще более двух лет, чем доставила немало огорчений барону. Что же касается меня, то я по-прежнему надеялась на какое-то чудо, которое спасет меня от этого нежеланного брака.

Увы, все когда-то кончается, и в один из дней стало известно о смерти баронессы Корд. Для меня это известие прозвучало едва ли не похоронным звоном, ведь теперь избежать брака с бароном мне вряд ли удастся.