Оксана Гринберга - Отбор для Черного дракона

Затем мы снова летели, а под нами были темный лес и крутой склон, за который непонятно каким образом цеплялись деревья. Выходило, мы как раз следовали над той самой запретной зоной, о которой говорил Рион. Только вот ничего необычного я не заметила. Подумала было, что, скорее всего, мы приближаемся к Святилищу Темных Богов, которое почему-то охраняют вместо того, чтобы попросту уничтожить, как делали мы в Несмайре.

Неожиданно почувствовала, что снедающая меня тревога за Лилли исчезает, сменяясь подсознательным ужасом. И все потому, что Луна принялась твердить, что дальше лететь нельзя. Надо повернуть, и сейчас же! Потому что там, за выросшей перед нами черной громадиной перевала, посеребренной лунным светом, нас подстерегает нечто ужасное.

Такое, от чего стоит держаться как можно дальше.

«Не бойся! — услышала голос Риона. — И не слушай Луну, она у тебя паникерша. — Оказывается, он тоже знал имя моей драконицы. — Обещаю, вам ничего не угрожает. Доверься мне».

«Но что там такое?»

«Скоро узнаешь. Это тайна, существование которой мы храним в секрете вот уже третью сотню лет. С того самого времени, как было разбито Сердце Дракона».

Если Рион думал, что этим он меня успокоит, то он серьезно ошибался. Наоборот, мне стало еще тревожнее. Наконец, мы перевалили через черный гребень, поросший невысокими деревцами. За ним находилась низина, в центре которой серебрилось небольшое озерцо — поменьше того, что располагалось возле Старого Замка.

Но это было далеко не все.

В ночном пейзаже присутствовала еще крайне большая странность — половину низины затягивал туман, переливающийся всеми цветами радуги. Причем так насыщенно и ярко, что у меня зарябило в глазах. Фиолетовый, красный, золотистый, синий… Такого я никогда ранее не видела! К тому же он издавал равномерный вибрирующий звук, словно где-то внутри, в разноцветном мареве, билось огромное невидимое сердце.

Этот самый туман наползал на низину, а дальше, как бы долго и старательно я в него не всматривалась, ничего не было. Казалось, он поглотил весь оставшийся мир, оставив вместо него лишь свое переливающееся нутро.

Нет, это вовсе не походило на алтарь Темных Богов!

«Что же это такое?» — спросила я у принца растеряно.

Вместо ответа Рион пояснил, что нам нужно приземлиться возле озера, на незатронутом туманом берегу.

— Радужная Энтропия, — пояснил мне уже в человеческом обличии. — Это и есть самая большая наша беда, с которой мы боремся с момента ее возникновения. Но, возможно, в ней кроется спасение для Лиллиан Денг.

В человеческой ипостаси интенсивность сияния значительно уменьшилось, к тому же исчез тот мерный гул, который различало драконье ухо. Зато радужные переливы пропадать не спешили. В какой-то момент мне показалось, что передо мной — живое существо, разумное, понимающее. Потому что, стоило нам лишь приземлиться, как туман заклубился куда активнее и потянул к нам свои полупрозрачные лапы.

Я отшатнулась.

— Не бойся! — успокоил меня Рион. — Она просто пришла поздороваться.

Зато Видар здороваться или любоваться туманом не стал. Коротко кивнул брату, затем снова подхватил Лилли на руки и отправился с ней к озеру. И я смотрела, раскрыв не только глаза, но и рот, как он заходил в воду — все глубже и глубже, — продвигаясь все дальше в радужный туман, пока тот не поглотил их полностью.

Они исчезли, и мне стало неописуемо жутко.

Но тут заговорил Рион и рассказал мне о таких вещах, о которых я даже не подозревала. О том, что они скрывали почти три сотни лет. Пытались остановить Радужную Энтропию — так в Улайде назвали это явление, — но все попытки оказались тщетными. Из-за этого двести лет назад было принято решение закрыть часть Сундарских Скал, запретив полеты над разрастающейся Энтропией, и вывезти жителей из деревень на пути ее следования.

Но все равно находились те, кто попадал под ее воздействие. Дикие звери, например, у которых после встречи с туманом частенько наблюдались приступы необъяснимой агрессии. Случалось, они даже увеличивались в размерах или принимали жуткие формы, нехарактерные для этого мира.

Люди тоже серьезно пострадали от Радужной Энтропии. До этого было много попыток ее исследовать, и почти все смельчаки поплатились своей жизнью. Подавляющая их часть исчезла в Радужной Энтропии навсегда. Но были и те, кто все-таки вернулся. Правда, уже не такими, как прежде.

Люди сходили с ума, полностью утрачивали разум. Но и это еще не все — иногда из тумана появлялись те, кто говорил на неизвестных языках и носил странную одежду. Некоторым удалось прижиться в Улайде, и они утверждали, что пришли из иных миров.