Александр Линевский - Всемирный следопыт, 1930 № 03

Утром мужчины выкупались в реке и голыми пошли в лес. Там, в потайном месте хранились их охотничьи священные одежды, до которых не дотрагивалась ни одна женская рука. Льоку как непосвященному велели дожидаться остальных на опушке у большого камня.

Вскоре мужчины вышли из леса в одежде из тюленьей шкуры. Промышленники так разрисовали свои лица, что Льок издали не мог узнать ни одного из них. Он понял причину этой разрисовки. Расписав лица, охотникам уже нечего было бояться, что после удачного промысла духи убитых животных их найдут и отомстят убийцам. От Льока не ускользнула и другая странность: охотники называли друг друга не по именам, а какими-то непонятными кличками. Зверей также они называли как-то чудно. Кремень шопотом объяснил Льоку, что «выпускающим воду» они зовут кита, «усатым стариком» — моржа, «пестрой мышью» — тюленя и наконец «белым червем» — белуху.

— Ведь иначе, — прибавил старик, — звери поймут, что на них идут враги.

Кремень торопливо шептал Льоку на ухо. Остальные охотники шли по обычаю молча, давая на вопросы колдуна лишь самые краткие ответы.

Вскоре свернули в сторону и вышли к «старице», древнему, оставленному рекой руслу. Там хранились промысловые ладьи. Охотники впряглись в них и поволокли по траве. Через несколько минут перед охотниками блеснуло море.

Как только ладьи врезались в пену прибоя, в каждую из них село по четыре охотника. Льок должен был сесть в ладью Кремня. Старик громко сказал, обращаясь к колдуну:

— Будешь ходячим — возвращайся назад, а уйдешь в море — забудь про нас!

И все охотники громко повторили:

— Будешь ходячим — возвращайся назад, а если уйдешь в море — забудь про нас!

Льок с удивлением посмотрел на охотников. Лица были серьезны. Трижды повторенная непонятная фраза повидимому относилась к нему. Когда Льок спросил у Кремня, что означают эти слова, старик только усмехнулся.

— Скоро сам поймешь!

В ладье, кроме Кремня и Льока, сидели еще два гребца. Подул с берега ветерок.

Гребцы развернули над ладьей большой квадратный кусок кожи. Парус надулся, и ладья быстро заскользила по волнам. Другие ладьи тоже шли под парусами.

Сидя на дне ладьи, Льок вспомнил таинственную сцену, которую ему удалось подглядеть однажды в детстве.

Он прокрался по следам охотников в лесную чащу и залег за кустами. На поляне собралась группа мужчин. Под пение охотничьих песен они поджигали с одной стороны толстую сосну.

Дня через два Льок снова прокрался в лес и увидел, что огонь выел в стволе сосны глубокий клин. Дерево, скрипя и охая, раскачивалось как живое и трясло ветвями.

Внезапно оно с грохотом свалилось на землю. Снова загремели торжественные песни, и мужчины стали отделять огнем верхнюю часть сосны. В результате этих операций образовался огромный толстый чурбан. Накладывая вдоль чурбана раскаленные камни, постепенно выжгли его середину. Получилось неуклюжее корыто с толстыми стенками. Дальнейшая обработка ладьи уже не представляла особых трудностей…

Резко крикнула над самым ухом пролетевшая морская птица и оторвала Льока от воспоминаний. Страх снова зашевелился в его сердце. Что-то с ним будет? Он начал расспрашивать Кремня, который все время напряженно всматривался вдаль словно ожидая чего-то.

На расспросы Льока старик лишь покачал головой:

— Молчи, — прошептал он, — ведь услышат… — и показал пальцем на горизонт.

Вдалеке показались какие-то точки, быстро приближавшиеся к ладье. То там, то здесь мелькали в воздухе серебряные струйки воды — к берегу шло китовое стадо.

Старик быстро наклонился к Льоку:

— Твои духи хотят много-много сладкого мяса и целые горы жира?

Льок не знал о желании своих духов, но сам, порядком проголодавшись, очень хотел и мяса и жира. Решив, что никакие духи не откажутся от вкусной еды, он быстро ответил:

— О, мои духи очень хотят сладкого мяса и горы жира!

На это старик загадочно повторил:

— Будешь ходячим — возвращайся назад, а уйдешь в море — забудь про нас!

По сигналу Кремня, охотники на всех ладьях спрятались за высокими бортами, и только старик выставил голову, всматриваясь в несущихся на них чудовищ. Он вытащил моржовый бивень с глубокими зазубринами. Этот бивень в середине был просверлен и в отверстие был продет ремень из моржовой кожи. Тупой конец бивня был немного высверлен. Старик вытащил шест с прикрепленным к нему оленьим рогом и вставил в высверленный конец бивня. Затем подтащил к носу ладьи кучу свернутого в спираль ремня, один конец которого был прикреплен к моржовому бивню.