Абрахам Меррит - Мир приключений, 1929 № 05-06

Издалека до нас донеслись звуки, похожие на барабанные удары. Чудовище, на котором мы находились, задрожало. Звук умолк и чудовище успокоилось. Оно продолжало свое равномерное продвижение среди деревьев.

Прервал молчание Вентнор. Я видел, как исхудало его тело, как обострились черты лица. Мне пришло в голову, что виною этого были не одни пытки, а какое-то новое, странное познание.

— Ты ничего не поделаешь теперь, Дрэк, — говорил он. Я знаю одно, — весы могут склониться только в одну или другую сторону. И если это будет в одну сторону — Руфь вернется к нам. Если же в другую-тогда уж нам будет все безразлично. С человеком тогда будет покончено.

— Что вы хотите сказать? — шепнул я.

— Наступил кризис, — ответил он. — Мы ничего не можем сделать, Луис, ничего.

Снова раздались отдаленные звуки барабанов, все громче. Чудовище опять задрожало.

— Бой барабанов? — шепнул Вентнор. — Что они возвещают? Новое рождение земли и гибель человека? Новое дитя, которому дается владычество?

Гул замер. Кругом был слышен только треск деревьев. Неподвижно стояли Руфь и Норхала.

— Откуда… они… явились? — глаза Вентнора под глубоким шрамам были ясные и спокойные. — Откуда явились эти предметы, несущие нас и разрушившие город Черниса? Родились ли они на земле, как мы? Или же они явились с других звезд? Существа эти, которые во множестве составляют одно и в едином состоят из множества? Откуда они? Что они такое?

Он взглянул вниз, на поддерживавшие нас кубы. Тысячи их сверкающих глазок насмешливо блеснули ему навстречу. Точно они слышали и понимали.

— Я не забыл, — продолжал Вентнор, — все то, что видел, когда во дворне Норхалы сим себе казался только мыслящим а гомон вне пространства и говорил с невероятным напряжением через губы, которые были от меня точно в веках расстояния. У меня было три… не знаю, как это назвать., скажем, три видения. Все казались реальным, но истинным могло быть только одно, а третье может когда-нибудь оказаться истинным, но еще не теперь.

В воздухе пронеслись новые раскаты, становившиеся все громче. Они шли crescendo и вдруг оборвались. Норхала подняла голову, прислушалась.

— Я видел мир, обширный мир, Сорнтон, — говорил Вентнор, — величественно шествовавший через пространство. Это не был шар, это был мир со многими гранями, с гладкими полированными плоскостями. Огромный голубой мир, похожий на драгоценный камень, тускло светящийся. Хрустальный мир, вырезанный из эфира. И в этом мире не было ни воздуха, ни воды, ни солнца.

— Я приблизился к нему, — продолжал Вентнор, — и увидел, что на каждой его грани были узоры, гигантские, симметрические узоры, математические иероглифы. В них я прочел невероятные вычисления, арифметические прогрессии звездных армий, пандекты движений солнца. В узорах была странная гармония, точно все законы, начиная с тех, которыми управляются атомы, до тех, которые направляют космос, были определены здесь, сведены к одному итогу. Узоры постоянно менялись. Я приблизился еще и увидел, что узоры эти — живые. Они были этими самыми предметами в бесчисленном количестве.

Он указал на чудовище, которое везло нас.

— Меня отнесло назад, — продолжал Вентнор, — и я снова увидел мир граней издали. Видение это исчезло. Я видел обширные пещеры, полные этих предметов, работающих, растущих, множащихся. В пещерах нашей земли — плод какого-то неведомого чрева? Я не знаю. Но они росли в этих пещерах, под бесчисленными кругами многоцветных огнен. Мне пришло в голову, что они стремились выйти из пещер к Солнцу. Они вырывались на этот свет, на желтый, пылающий свет Солнца.

И эта картина исчезла.

Голос Вентнора стал глуше.

— Ее сменило третье виденье. Я увидел нашу Землю. Я знал, что это была наша Земля. Но высоты ее были сравнены, горы превращены в холодные, полированные, геометрические фигуры. Моря были скованы и сверкали, как огромные драгоценные камни в узорчатой оправе хрустальных берегов. Полярный лед, и тот был обтесан. На расположенных в известном порядке долинах были начертаны иероглифы мира граней. И на всей Земле не было зеленой жизни, не было людей, не было городов. На Земле, которая была когда-то нашей — были только Эти.

— Не думайте, — продолжал Вентнор, — что я всецело принимаю эти видения, эти сны. Но какое-то зерно правды в них есть. Мой мозг был ослеплен светом необъятных для него истин и породил все эти картины, Во всяком случае какой-то катаклизм начинается теперь на наших глазах и, быть может, результатом его и будут такие картины, как последняя виденная мною.