Олег Губайдулин - Палач демона

– Сдохни, тварь! – с этими словами Георгий Степанович разрядил всю обойму прямо в ухмыляющийся рот незнакомца. Никитин, почти физически ощутил, как пули ломают кости черепа, выбивают затылок и разбрызгивают мозг…

Но… затворная рама встала на ствольную задержку, а проклятый незнакомец все так же сидел на столе и ухмылялся.

– Ладно, будь по твоему! Хочешь, чтобы дочь твоя вернулась? – спросил он у оторопевшего стрелка.

– Издеваешься, падаль! – Георгий Степанович вскинул пистолет, но, вспомнив, что уже расстрелял всю обойму, изо всех сил швырнул его в голову молодого человека.

Но тот ловко увернулся. – Мимо! – удовлетворенно констатировал он. – Ну, так, что?

– Дочь моя в земле лежит! – взревев, Никитин бросился на усатого. А ты здесь расселся и щеришься, как параша! Но тут Георгий Степанович обнаружил, что не может пошевелиться.

– Так, значит, не хочешь… – притворно расстроился его собеседник. – Ай – яй – яй! А знаешь, мне на тебя наплевать! Я сам этого хочу! Так что, когда Светланка в родной дом ночью постучит, не удивляйся. Скажи просто: «Входи, дочь ночи, впускаю тебя из любви и по своей доброй воле. Понял, глупец?»

– Хватит нести чушь! – взвыл Никитин. – Тебе – то, что за интерес к ней?

– То тебе знать не положено, поскольку ты – скотинка и ничего более! – ответил незнакомец и, ткнув пальцем в потолок, внезапно вскрикнул: «Смотри!»

Но, подняв взор, Никитин ничего интересного, кроме кровавых брызг, там не увидел.

– Ты чего … – Георгий Степанович, хотел было, спросить собеседника, что это взбрело тому в голову, но… в комнате никого не было!

Раздосадованно плюнув, Никитин принялся лупить по щекам лежавшего без сознания охранника Ваську.

– Вставай, собачий сын! – орал он, выбираться отсюда надо!

Наконец, тот медленно открыл глаза и бессмысленным взглядом уставился на Георгия Степановича.

– Пошли! – Никитин подхватил охранника и потащил его к выходу.

– Что там у вас случилось? – увидев их, поинтересовался Макс.

– Четверо погибших, а этот … – Георгий Степанович кивнул на своего телохранителя, – не в себе!

– …!!! – выругавшись, Макс со своими кинулись в склеп. Через минуту оттуда один из его корешей вылетел пулей. Он уткнулся в кусты и его скрутил приступ рвоты.

– Слушай, Ник, надо бы ментам сообщить! – выбравшись наружу, предложил Макс.

– Не по понятиям… – усомнился Георгий Степанович.

– Да у меня тут свои люди имеются, все оформят, как надо. Типа, мы не причем, – махнул рукой Макс.

– Ну, ты здесь хозяин, смотри сам, – ответил Никитин.

В это время в дверь кабинета Серова постучали.

– Войдите! – громко произнес он, продолжая листать материалы дела.

– Привет! – раздалось с порога. Оторвав взгляд от страниц, Глеб увидел на пороге оперативника Василия Дупленко.

– Здравствуй, проходи, – пригласил капитана хозяин кабинета.

– Я привез результаты экспертизы, – с этими словами оперативник протянул майору несколько листов бумаги. – Ну, я пойду? – капитан Дупленко вопросительно взглянул на Серова.

– Да, конечно, спасибо тебе большое, – лихорадочно бегая глазами по строкам заключения, отрывисто выдохнул следователь.

– Не может быть! – дочитав последний лист, Глеб с досадой швырнул его на стол. Не может того быть!

– Чего это ты орешь? – поинтересовался вошедший майор Овчаров.

– Женя, представляешь, эксперт пишет, что ни одному из известных видов животных эта шерсть не принадлежит! – почти выкрикнул Серов.

– Да-да, – протянул оперативник, – чудны дела твои, Господи…

Глава 20

… – Прямо так и приказано? Кем приказано? – усмехнулся мужик и хвастливо добавил: «Мне здесь никто приказать не может!»

– Ага! – кивнул Микола. Кроме ведьмы Вазихи! Забыл, что ли, как она кривого грека прокляла? Когда он так же, как и ты, на нее пасть открыл?

– Ну, то грека… – задумчиво протянул мужик, и, повернувшись, прошел в комнату. Однако, было заметно, что гонор его сразу же сошел на нет.

– Проходьте! – слегка охрипшим голосом пригласил он гостей.

– Меня Иваном кличут, – представился он прибывшим и спросил: «А вас как величать?»

– Да какая разница! – отмахнулся Маматов. – Меня звать Константином, а ее Натальей. Мы – из мещан.

– Ой, темнишь ты, вашбродь! – хитро прищурившись, ответил Иван.

– Ты, что это, мужик, выдумал? – вскинулся есаул.

– Да не бойтесь вы, никому не скажу, – пообещал Иван. Просто то, что вы оба – белая кость, прямо на лбу у вас прописано. Поэтому сидите тихо и помалкивайте. А то прознает кто, что у себя двух контриков прячу, так и вас шлепнут, и меня тоже, не дай Бог. И мужик, обернувшись к красному углу, перекрестился на икону.