Олег Губайдулин - Палач демона

Подчиненные, осторожно уложив Хродвалфа на брезент возле его танка, отошли поодаль и уселись вокруг догоравшего костра.

– Скоро рассвет… – заметив светлеющую полоску неба на востоке, тихо произнес Хэймо.

– Да, надо будет попытаться отремонтировать танк командира, – отозвался Карл.

– Не надо … – прозвучало в тишине. И хотя сказано это было негромко, неведомый голос, который на этот раз услышали все, заставил танкистов задрожать.

– Кто сказал?! – Хэймо вскочил на ноги и, торопливо озираясь, передернул затвор карабина.

– Кто здесь? Стоять! Руки вверх! – вскочив следом за Хэймо, загомонили танкисты.

– Подождем… – вновь прозвучало по-немецки. Совсем недолго уж осталось…

– Карл, Ганс, Отто, берите-ка фонари и осмотрите тут все! – приказал Хэймо. А ты, Мартин, охраняй нашего командира! С этими словами унтер-офицер помчался к своему танку. Он залез внутрь, но ничего не обнаружив, вскоре вылез обратно.

Не увидев поблизости ничего подозрительного, танкисты сбились в кучку у костра. Тут на востоке блеснула алая полоска зари. Словно след от ножа или хищный клык полоснул по небу…

– Вот теперь пора … – прозвучало из ниоткуда. От развалин ближайшего дома потянуло могильным холодком, а из подвала с тоненьким, едва слышимым свистом, скользнула к костру таинственная черная тень.

– Что там такое? – удивленно воскликнул Хэймо. – Кто это?!

– Смерть твоя … – прошипело нечто. Прямо перед лицом ошарашенного унтер-офицера возникли нечеткие, колышущиеся на свежем утреннем ветерке, очертания чьей-то огромной, но расплывчатой фигуры. С каждой секундой она становилась все отчетливее. Хэймо и остальные дойче зольдатен, словно завороженные, вглядывались в эту странную тень и не могли двинуться с места. И тут они заметили, что внутри или рядом с большой черной неясной тенью присутствует светлый и четкий силуэт человеческой фигуры. Но очень маленький, никак не больше полуметра…

– Вот и все, ночь встретилась с днем, а Луна, поцеловала Солнце … – прозвучал таинственный голос. И я принесу вас в жертву!

Тень, на глазах немецких танкистов, застывших в немом ужасе, обрела плоть и, превратившись в ужасное косматое существо… Нет, не бросилось на них. Все было гораздо хуже. Некто неведомый, медленно приблизил к унтер-офицеру свою огромную клыкастую пасть и, не торопясь, перекусил ему шею. Кровь из разорванных артерий ударила мощными тугими струями…

Остальные танкисты, как завороженные, продолжали молча наблюдать за происходящим. Разодрав труп Хэймо на части, таинственная сущность пожрала его плоть, оставив одни окровавленные кости. Затем неведомый бесшумно скользнул к лежавшему на брезенте лейтенанту Майеру. Тот, впрочем как и все остальные, абсолютно утратил способность двигаться. Более того, он даже не мог произнести ни слова. Ночной гость протянул лапы к голове Хродвалфа… Засунув два когтистых пальца глубоко в его глазницы, второй лапой крепко схватил лейтенанта за нижнюю челюсть… Рванул в стороны и разодрал череп на две половины, словно спелое яблоко. Затем неспеша принялся жадно высасывать мозг…

Когда, через несколько часов, к месту страшной бойни подошел немецкий пехотный батальон, то командирам пришлось срочно отгонять солдат прочь. Тем не менее ужасная картина настолько потрясла их, что семерых бойцов срочно оправили в полевой госпиталь. А оттуда, прямым ходом в глубокий тыл, в одну из психиатрических лечебниц Берлина…

Возле танка с изображением черного волка бойцы батальона обнаружили чудом оставшегося в живых механика водителя Мартина. Он, сидя на корточках и раскачиваясь, как заклинание твердил одно и то же: «Хэймо дома не дождутся, а Хродвалф – никакой не волк!»

Так как Мартин весь был покрыт подсохшей кровью, то его заподозрили в зверском убийстве однополчан. Задержанного доставили сначала в военную полицию, затем в контрразведку. И, наконец, в гестапо. Однако никакие методы допроса не заставили Мартина признать вину. Несмотря на то, что он под гипнозом подробно описал то, что произошло в ту страшную ночь с их танковым взводом, ему никто не поверил. И спустя два месяца Мартина расстреляли, как предателя. А мать Хэймо и Хродвалфа – фрау Майер, получив известие о смерти обоих сыновей, молча отправилась на чердак своего дома. Где очень тщательно намылила веревку и

повесилась…

Ее смерть со временем превратилась в страшную местную легенду. И горожане до сих пор рассказывают друг другу и приезжим туристам ужасное предание о том, что в слуховом окне того мрачного чердака, перед самой утренней зорей, иногда можно увидеть бледную тень несчастной фрау Майер…