Леонид Гайдай - Кавказская пленница

С трудом добравшись на подгибающихся ногах до торшера, Саахов ощупью находит выключатель, зажигает свет и… видит привидение. В его кресле перед телевизором сидит Нина, в белой шали, прямая и неподвижная.

— З-з… здравствуйте! — заикаясь от страха, здоровается Саахов с призраком.

Призрак поворачивается к нему, посылает воздушный поцелуй и улыбается.

Слава богу, это не привидение, а живая Нина. Правда, непонятно, почему она здесь, а не в «Орлином гнезде» и как она попала в запертый дом.

— Никак не ожидал вашего прихода, — с вымученной улыбкой говорит Саахов. — Это такая неожиданность для меня… Извините, я переоденусь…

— Не беспокойся! В морге тебя переоденут! — раздается за его спиной глухой, мрачный голос с сильным акцентом.

Саахов оборачивается как ужаленный. Перед ним с большим кинжалом в руках стоит дикий горный мститель. Это Шурик. Но лица его не видно. Оно наполовину закрыто башлыком.

Поэтому и измененный голос Шурика звучит глухо.

Саахов бросается к телефону, но Шурик перерезает провод. Он кидается к двери, но на пути встает другой мститель с двустволкой наперевес. Это переодетый Эдик.

— Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор, — с пафосом оглашает Шурик приговор. — За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал.

— Вы… Вы не имеете права. Вы будете отвечать за это! — неуверенно протестует Саахов.

— За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков, — патетически продолжает Шурик.

Товарищ Саахов подбегает к Нине, опускается на колени.

— Нина… Нина, остановите их! Мы с вами современные люди. Ну это же средневековая дикость! Я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки…

— Ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью, — гордо бросает Нина, пряча улыбку.

— Вы не имеете права… Это-самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским законам…

— А покупал ты ее по советским законам? Или, может, по советским законам ты ее воровал?

Прекратим эту бесполезную дискуссию. Сестра, включи телевизор погромче, начнем…

И Шурик начинает выразительно точить кинжал. Испуганный Саахов забивается в угол и опускается на колени.

— Не надо, не надо… Я вас умоляю, не надо… Я больше не буду… Ну позвольте мне пойти в прокуратуру… Ну разрешите мне сдаться властям.

Мстители неотвратимо приближаются к нему. И тут Саахов предпринимает последнюю попытку спастись. Он дергает ковер, Шурик и Эдик падают. Саахов проносится через комнату и вскакивает на подоконник раскрытого окна.

Здесь его и настигает роковой выстрел. Саахов со стоном валится за окно.

— Вы что? С ума сошли? — ужасается Нина. Этот выстрел не был предусмотрен планом.

Но друзья-мстители почему-то беспечно смеются.

— Не беспокойтесь, это только соль, — говорит Шурик.

— Соль, соль! — подтверждает Эдик и приветствует севшую ему на голову ворону. — Молодец, Гамлет!

— Встать! — командует Шурик Саахову.

— Встать! — продолжает чей-то голос. — Суд идет.

Этот голос уже звучит в зале народного суда. Со скамьи подсудимых поднимаются Джабраил, Балбес, Бывалый и Трус. Товарищ… то есть, простите, гражданин Саахов уже стоит.

— Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! — со льстивым воодушевлением вдруг выкрикивает Трус и начинает аплодировать. Но под строгим взглядом судьи он прекращает свой единственный аплодисмент.

— Прошу садиться! — говорит судья.

Джабраил и троица опускаются на скамью подсудимых. Саахов продолжает стоять.

— Садитесь! — уже специально для него повторяет судья.

— Спасибо, я постою, — отвечает Саахов.

Балбес, бросив взгляд на место ранения Саахова, ухмыляясь, поясняет:

— Гражданин судья, он не может сесть!

И вот та же дорога, которой начиналась наша история. Она ведет из города, где Шурик пережил необычайные приключения, где он встретил, потерял и снова нашел Нину.

Сейчас они идут по этой дороге. За ними плетется навьюченный ишак. Всем троим грустно.

Кончились приключения, кончились каникулы, предстоит разлука.

Впрочем, мы надеемся, что Шурик с Ниной еще встретятся. Во всяком случае, нам очень хочется этого.

Из-за поворота выезжает сверкающий лаком новенький черно-белый микроавтобус «Старт».

Путники останавливаются на обочине. Нина поднимает руку.

Автобус тормозит, закрывая героев нашей истории. Затем он трогается — и на дороге нет никого. Ни очаровательной кавказской пленницы, ни ее похитителя и спасителя, ни, как это ни странно, даже ишака.