Григорий Кроних - Приключения Неуловимых Мстителей. Роман

Соображая, что к чему, Мещеряков шел не оглядываясь и не сворачивая. Не стоит показывать, что он заметил хвост раньше времени. Если шпик один или, рассчитывая на худший вариант, их двое, то уйти можно и в чужом городе. Только делать это нужно с первой попытки. Днем их группа уже уезжает, все гостиницы шпики обыскать не успеют.

Валера приблизился к центру города и увидел громаду собора. И атеистам иногда могут пригодиться большие храмы. Мещеряков подошел к главному входу, остановился, словно ища кого-то в толпе. Посмотрел на часы, потом опять на толпу прохожих. Наконец появился человек, которого ждал Валерка. Упитанный мужчина направлялся прямо внутрь собора. Кивнув ему, как старому знакомому, Мещеряков пропустил немца вперед и сам пошел следом. Раз у него здесь встреча, рассчитал Валерий, то шпики у входа должны чуть притормозить, чтобы не спугнуть «объект». Сам Мещеряков поступил прямо противоположным образом. Едва войдя в полумрак собора, он почти бегом бросился вправо по периметру здания, ища другой выход. Если уж в Медянке у церкви было трое дверей, то здесь их должно быть не меньше десятка. Валера нашел боковой выход, выскользнул на площадь и сразу смешался с толпой прохожих. Отойдя метров тридцать, он позволил себе коротко оглянуться. Никто, похожий на потертого шпика, за ним из собора не вышел. Валера отвернулся и быстро зашагал в сторону гостиницы. По дороге он несколько раз проверял, но хвоста больше не заметил.

- Наконец-то, Валера, - кинулась к нему в фойе гостиницы Юля, - а я уже начала беспокоиться!

- Привет, как прошла экскурсия?

- Хорошо.

- У меня тоже, - сказал Валерка, опережая вопрос.

- Остапенко… Остапенко!

- Я здесь, товарищ Оксана, - откликнулся из темноты подвала чекист, приставленный помогать Ксанке с беспризорниками.

- Коля, я уверена, что у них тут второй выход есть.

- Був, - поправил Микола, - да я его рухлядью привалил. За имя ж не угонишься, такие бисовы дяты!

- Молодец, товарищ Остапенко, - похвалила Ксанка. - Значит, действуем, как договорились: ты ловишь только того мальчишку, которого я укажу. Он верткий и крикливый, хоть и шепелявый. Только когда его поймаешь, можешь ловить следующего.

- Да ясно, товарищ Оксана. Чекисты осторожно пробрались к месту, где прятались беспризорники.

- …а над клестами глоп с покойниском летает!

- Врешь!

- Вот те клест - сам от дядьки Савелия слысал! - забожился рассказчик. - Вдоль довоги мелтвые с косами стоят и… тисина!

- Коля, оратора бери, - шепнула Ксанка. Остапенко кивнул и шагнул вперед.

- Всем стоять на месте, а то ухи пообрываю!

- Шухер, братва!

- Атас, пацаны!

Беспризорники кинулись к запасному выходу, но, встретив неожиданное препятствие, заметались по помещению. Остапенко кинулся в гущу, а Ксанка старалась держаться ближе к единственному проходу, чтобы не пропустить Кирпича. Часть мальчишек постарше, поняв, что вторая дверь только завалена, стали упорно раскачивать створки. Среди них оказался и Костя. Тут Микола его и настиг. «Ой, пусти, больно!» - попробовал кричать мальчишка, но Остапенко твердо помнил приказ своей юной начальницы и хватку не ослабил. Свободной рукой он прихватил еще одного пацана.

Услышав знакомый голос, Ксанка двинулась на звук, прихватив пару снующих в панике малышей. Видя, что проход освободился, беспризорники гурьбой кинулись к нему, отталкивая друг друга.

- Привет, Кирпич, опять ты нам попался! - сделав удивленные глаза, сказала Ксанка.

- А я опять сбегу! - заявил мальчишка.

- Это мы еще посмотрим, - встряхнул его Остапенко.

- Из детдома сбегу, а садить меня не за сто!

- А иностранца кто бил?

- Я не бил, - твердо сказал Кирпич.

- Правильно, ты на шухере стоял, - сказала Ксанка, - выводи их, Коля.

Некоторое время Кирпич шел, повесив голову, думал.

- Откуда знаесь? - спросил, наконец, он, глянув исподлобья на Оксану.

- А кто «сухел» кричал? - ехидно спросила Ксаика. - Тебя, в отличие от дружков твоих, даже в темноте опознать можно.

- А се ты длазнися, я вообсе нисего говолить не буду!

- И не надо, у нас свидетель имеется.

- Немец, сто ли? - презрительно спросил Кирпич.

- А откуда знаешь, что он немец? - спросила Ксанка. - Я ведь сказала иностранец.

Мальчишка прикусил язык и отвернулся. Лучше с легавыми вообще не говорить, хитрые они, как лисы.

- А ты, шкет, зеленый еще, - словно прочитав его мысли, заметил Остапенко, - подрасти сначала, а потом уж выбирай: в тюрьме сидеть или каким-нибудь хорошим делом заниматься.