Евгений Бухаров - Тихая песнь Аю

Кто она? Откуда? Здесь, в папуасской деревне? Что это? Создание Богов?

Они взяли этот маленький комочек и понесли к Великому Вождю. Великий Вождь Кариот — умный! Он умеет разговаривать с Богами! Да и рядом с ним всегда Тонгак, который тоже умеет разговаривать с Богами, птицами, зверями и деревьями, ветром и звездами! Когда говорит Тонгак, кажется, вся природа замолкает, слушая его! «Они — мудрые! Они знают, что делать!» — Решили туземцы…

Когда-то у Кариота была большая семья. Молодая красивая жена. Пятеро детей. И сам он был молодой и сильный!

Но пришла беда в его хижину. Прогневил он чем-то Богов.

И призвали они к себе троих, один за одним, его сыновей, наслав на них страшную болезнь.

Даже старый мудрый Тонгак не смог помочь ему. Нелегко было Кариоту. Но он — Великий Вождь Великого племени не имел права на слабость. Никто не должен видеть его горя! Он всегда должен быть сильным! Только наедине с Тонгаком он мог пожаловаться на свою судьбу. Уже давно старый и мудрый Тонгак стал для него опорой и поддержкой. И хотя разница в возрасте давала себя знать, Кариот относился к нему как старшему брату, который знает все на свете.

И воины его племени никогда не видели маску горя на лице Кариота. Для них он всегда оставался гордым и сильным! Но судьба уже готовила ему новый удар! Через три года внезапно заболел и умер еще один сын. И снова старый и мудрый Тонгак не смог помочь ему. Много трав и отваров перепробовал Тонгак. Много раз разговаривал с Богами. Но все оказалось напрасным… А следом за сыном Боги призвали к себе и его красавицу-жену… Еще, казалось бы, недавно у Кариота была большая семья, но где она теперь?

В течение каких-то семи лет душа оставила их тела… И остались они со старшим сыном вдвоем… И сказал тогда Тонгак Кариоту:

— Много я разговаривал с Богами. И Боги сказали мне, что нелегкий путь будет у твоего племени. Много лет пройдет, прежде чем расправят они свои крылья. Пройдет совсем немного времени, и Боги придут и за твоим последним сыном, и уведут его с собой. Но не напрасны будут все эти жертвы. Они очистят тропу для той, которая придет и прославит твой народ и твою землю! Такова есть воля Богов!

Нерадостной была для Кариота эта воля Богов. Но спорить с Богами, гневить их!? Разве он посмеет?

Прошел год… И душа его последнего сына тоже оставила тело.

Ничто больше не радовало Кариота. Потускнели дни его.

И только старый Тонгак всегда оставался с ним, по-прежнему был его опорой и правой рукой.

— Не гневи Богов! Такова их воля! — Говорил ему Тонгак. — Придет время! И придет та, которая вновь заставит тебя смеяться! Снова для тебя запоют птицы! Солнце снова войдет в твою хижину! И ничто больше не омрачит твою старость! А когда придет время, и душа оставит твое тело, Боги встретят тебя! И не оставят уже никогда!

Шло время.

Кариот все ждал, когда же, наконец, придет та, которая заставит птиц петь для него, которая приведет в его хижину солнце?

— Еще не пришло твое время! — Отвечал ему Тонгак. — Только Богам известно все! Кариот, который всегда верил Тонгаку, начал уже сомневаться, что придет такое время.

Но… Однажды утром прибежал гонец и сказал:

— На берегу нашли ребенка, девочку. Но она не из нашего племени! Ее лицо белее Луны! И сейчас ее несут в твою хижину!

Кариот взглянул на Тонгака, задав ему немой вопрос.

Тонгак понял его взгляд.

— Мне нужно говорить с Богами! — Сказал он. И вышел.

Никто не знает, что сказали ему Боги.

Вернулся Тонгак, когда солнце уже опускалось за море.

Он зашел в хижину и, заметив лежащую девочку, даже не взглянул на нее.

Ни слова не сказал Тонгак. Прошел и молча сел на циновку, низко опустив свою седую голову. Сидел и молчал.

Еще никогда Кариот не видел Тонгака таким. С опущенной головой и поникшими плечами.

«Неужели Боги покинули нас? И в мою хижину пришло новое горе, а к воинам моего племени новая беда? — подумал Кариот. — Даже если Тонгак, никогда не опускавший голову, даже если беда приходила в их хижины, сейчас сидит молча, и слеза катится по щеке его?»

Кариот сидел и молча ждал…

Девочку унесли в другую хижину.

Наступила ночь. А за ней, на востоке, показался проблеск утренней зари.

Еще немного времени, и начнут раздаваться крики козодоев, жалобные звуки дроздов и своеобразные крики различных птиц и зверей.

А Тонгак по-прежнему, сидел и молчал, низко опустив свою голову.

Начало светать.

И вдруг, Тонгак поднял голову, резко встал и сказал: