Анна Мария Роу - Тебе не поймать меня

– Ваше Сиятельство! Вы…

– Знаю, невыносим! А вы единственная из моих знакомых леди, которая может лихо разбрасывать крыс-умертвий берцовой костью! И бросьте, наконец, эту бяку!

Я послушно выронила импровизированную дубинку. Как итог, мужчина запрыгал на одной ноге. Четче надо ставить задачи! Особенно, если таким тоном приказывать.

– Крысы были живые… – я ошалело рассматривала свою верную палку. Отдаленное сходство с частью человеческого скелета прослеживалось.

– Не, – оптимистично заявил временно одноногий Мансфилд. – Живых там уже лет сто не было. Всех съели.

Граф благоразумно решил не шокировать окружающих нашим внешним видом и накинул иллюзию. Главное не забыть избавиться от испорченного платья. Даже самая искусная портниха не сможет вернуть этим лохмотьям приличный вид.

На крыльце ЛилиХолл нас как обычно встретила Стелла. Вот только на радушную хозяйку она была похожа меньше всего. Молодая женщина чуть ли не с кулаками набросились на мага:

– Ваше Сиятельство, – шипела она. – Вас наняли, чтобы вы искали наше наследство! Чем вы занимаетесь? Мы думали, вы профессионал! А вы?!

– А я сопровождал свою невесту, – ледяному терпению Джеремайи есть, как оказывается, предел. – И я могу в любой момент покинуть ваш гостеприимный дом, но леди Изабелла поедет со мной, – он нагло взял мою ладонь и положил на свой локоть.

– Невеста!? – возмущенно заорала Стелла. Непередаваемые эмоции: и злость, и крушение планов, и надежда на лучшие перспективы.

– Невеста! – Лаура обрадовалась. Все-таки сестра графини – более выгодная партия, чем просто дочь разорившегося представителя нетитулованного дворянства.

– Невеста? – в голосе Марка Аврелия сквозило неприкрытое облегчение. Новость избавила его он необходимости лгать и жениться по сомнительному расчету.

– Невеста… – барон Эртонн одним коротким словом выразил мысль: «Мой друг – идиот, но я не виноват!»

А я… Сегодня лимит удивления был исчерпан. Но, Ваше на всю голову стукнутое Сиятельство, дайте только с вами наедине побеседовать!

Моя старшая сестра быстро взяла себе в руки.

– Милорд, довольно неожиданная и весьма приятная новость! Как истинный джентльмен, я уверена, вы найдете время обсудить со мной детали вашей помолвки. После смерти отца я являюсь официальным опекуном Беллы и Лауры. И раз вы теперь не чужой нам человек, то нынешнее происшествие вас тоже касается!

Ровный голос к концу вежливой тирады приобрел неуловимые нотки ругательства.

– И что же произошло в наше отсутствие?

– Да сущая мелочь! – картинно всплеснула руками Стелла. – На моего мужа было совершенно покушение! – сказано было таким тоном, будто граф самолично пытался причинить вред господину Роббинсону. – К счастью, неудачное. Альбрус сломал ногу!

Оскар и Джеремайя переглянулись.

– Леди Стелла, мне нужно срочно осмотреть вашего мужа.

– Матушка склонна преувеличивать, – вмешался Марк Аврелий. – Отец оступился на лестнице и…

– И где, вы говорите, он отдыхает? – не стал слушать мычание юноши Мансфилд.

– Я проведу, – мы всей толпой последовали за Роббинсоном-младшим: граф, крепко вцепившись в мою руку, барон с неизменной вежливой полуулыбкой, Стелла, ибо куда же без нее, и Лаура, чтобы поддержать морально сестер.

Альбрус Роббинсон лежал на кровати огромных размеров, укрытый толстым пуховым одеялом и с компрессом на лбу. Он был бледен, нога нещадно болела, но выгнать родственников и иже с ними не позволяли правила приличия. Приходилось терпеть.

От мук выслушивать сочувствующие щебетания Стеллы и Лауры его спас Джеремайя Мансфилд, бесцеремонно оставив их за дверью в компании Марка Аврелия. Я тоже пыталась избавиться от чести визита к больному, но маг едва слышно прошипел в ухо: «Привяжу к себе наручниками и плевать, как на это посмотрит общество». Пришлось сделать милую моську и идти за тираном.

В светлой просторной комнате ничего не произошло. Маг не стал выслушивать стенания господина Роббинсона, а сразу направил на него несколько зеленовато-золотистых искр. Альбрус судорожно вздохнул и захрапел. Джеремайя присел рядом, положил одну ладонь на лоб тучного джентльмена и замер.

Прошла минута. Вторая. Оскар Эрттон, как и я, стояли подобно часовым у Императорского дворца и боялись пошевелиться. А у меня ноги начали затекать.

Граф отмер минут через пять, если не позже.

– Как я и опасался: он тоже отмечен, – он брезгливо вытер руки о покрывало. – Но есть и хорошая новость: сей господин в занятии Черной магией не замечен.