Анна Мария Роу - Тебе не поймать меня

Я была с ним в корне не согласна! В подземельях только мыши и крысы. А они живые!

Маг обездвижил зомбика. И начал сосредоточенно выплетать заклинание подчинения золотистого цвета.

– К некромантии у меня еще меньше склонностей, чем к целительству. Уж извините, – пояснил он. Но яснее не стало.

Зато можно было рассмотреть умертвие вблизи. Почему бы не удовлетворить любопытство, если безопасно?

Небольшое, при жизни даже не взрослым человеком было, а ребенком или подростком. Опрятным, вымытым, расчесанным, с бантиком на шее. В вышитом камзоле, кюлотах, туфельках с пряжками и белоснежных чулках. Не стандартное оно какое-то.

– Граф, – отвлекла я мага от работы. – А вам не кажется, что оно какое-то … не такое.

– А что вам не нравится, леди? – отозвался Джеремайя. – Классические плетения, аккуратно подтянутые нити. Яркие цвета магии. Смотрите, насыщенный лиловый в области сердца. Синеватый в области головы. Его хозяин талантлив и силен. Перспективный некромант. Практически без примеси других энергий.

– Ваше Сиятельство! Я все понимаю. И с удовольствием прослушаю лекцию о магических энергиях и способах их контроля. Но я всегда считала, что зомби должны выглядеть иначе. Более устрашающе к примеру.

Мансфилд уставился на умертвие словно в первый раз увидел. И несколько секунд не мог понять, что мне не нравится. Хорошо же сделанная работа. Не понятно, правда, зачем в солнечное сплетение внесли несколько зеленых точек. А так – как по учебнику! Хоть сейчас оформляй дипломный проект.

Наконец сообразил.

– Ну в теории, они могут выглядеть так, как хочет их создатель, – и сотворил мерцающее облачко фиолетовой пыльцы, дунул на умертвие и приказал. – Веди нас к своему хозяину!

«Ребенок» споро поковылял по коридору. Мы за ним.

– Итак, леди, кроме убийцы у нас тут еще два неучтенных мага обитают. К одному мы сейчас и придем. Но ради Силы, не надо от меня отпрыгивать! Что бы вы себе там не надумали!

И опять схватил за руку. Шли бы быстро. И не смотря на уверения, что уж этот маг скорее всего не держит на нас зла (иначе не стало бы его создание отталкивать меня от удара лилового), граф сотворил несколько охранных алых огневиков.

Нас провели по всему дому до хозяйского крыла.

Мой спутник был спокоен, как скала, а я вот удивилась. Кто-то из Роббинсонов некромант?! Их же все знают! Они такое достопочтенное семейство! И никак не связанное с магией! Альбрус? Не верится, что этот скользкий человек, вот уже сколько лет управляющий Городским советом, способен не только загребать жар чужими руками. Марк Аврелий? Тогда он поразит меня второй раз за неделю! Я предположить не могла, какая гамма чувств и буря страстей скрывается в душе блеклого студентика. Стелла? Да уж о своей сестре я бы такой пикантный нюанс точно знала бы! Миранда? Она же совсем дитя!

Мы остановились у высокой двери.

В маленькой неуютной спаленке нас ждали. Настежь открытые окна впускали внутрь свежий ночной воздух, полупрозрачные гардины шевелились в такт движениям невидимого и явно магического ветра, в лунном свете танцевали сиреневые огоньки. Зомбик взвизгнув от радости бросился на ручки к своей создательнице. Правда, он был почти на голову ее выше, но его подобные мелочи не остановили.

Джеремайя погасил свои атакующие заклинания.

– А зачем вам зомби, уважаемая сивилла?

– Мне не разрешали заводить собаку, – ответила Миранда, обнимая умертвие и гладя его по головке. – Пришлось завести Малыша.

Миранда была нежданным и нелюбимым ребенком.

– Фу, как некрасивый младенец! – сказала ее мать сразу же после родов, даже не взяв на руки, приказала отдать кормилице.

А через месяц, дородная матрона с железными нервами взяла расчет и без объяснения причин укатила к себе в деревню. Следующая кормилица продержалась чуть дольше – около семи недель.

Уходила она со скандалом и после щедро делилась слухами, что в доме живет привидение. А маленькая леди – сущий ужас. Священник, конечно, наведался, освятил помещения и специальную службу провел. Ну и маг попробовал что-то сделать не за бесплатно. Но на каждый роток не накинешь платок. Сплетни ходили еще долго. До самой смерти первой леди Роббинсон.

А у маленькой Миранды кормилицы и няньки менялись с завидной регулярностью. Да и странной она была. Все обычные младенцы активно гулили, улыбались, ползали и тянули все в рот, она же была молчаливой, часто сосредоточенно смотрела в какую-нибудь одну точку, могла долго созерцать и наблюдать. Была особенно брезгливой, но никогда не кричала. Только кривилась и морщилась. Господин Роббинсон серьезно подумывал, что у дочери проблемы и стоит ее отдать в специальное учреждение. А всем сказать, что девочка умерла.