Анна Мария Роу - Тебе не поймать меня

В душе бушевал коктейль из ярости, обиды и беспомощности. Я не находила выхода.

Наш юрист, на мою просьбу сделать хоть что-то, лишь краснел, бледнел и блеял, что закон на стороне моего отца. Местный священник призывал больше жертвовать и молиться Единому.

Я злилась, кипела, рвала и метала… Но надо успокоиться, надеть привычную маску холодности и пойти собираться на этот демонов сестринский обед!

Если я туже затянула корсет да сменила лиф к повседневному наряду на более открытый, то Лаура отнеслась к сборам более ответственно. Платье было самым новым в ее гардеробе, голубое, с самым смелым декольте, со шлейфом, оборками и симпатичным турнюром. Украшения подчеркивали свежеть юной кожи, умелый макияж маскировал только ей видные недостатки.

Она даже мне помогла сделать прическу. Как в модном журнале, что мы видели у одной из подруг. Спереди волосы были высоко зачёсаны, на макушке и ниже уложены замысловатыми петлями, сзади локоны мягко падали на шею. Я в своей тёмно-синей одежде казалась ее тенью.

Едва мы поднялись на крыльцо, как к нам навстречу вышла хозяйка ЛилиХолл – наша сестра Стелла Сюзанна Роббинсон. Невысокая шатенка с рыжеватым отливом выглядела вполне счастливой и довольной жизнью. После жизнерадостных приветствий она потащила нас троих в дом.

– Я как можно скорее обязана вас представить! Такие прелестные господа! Папа! Не смейте уходить! Дядюшка уже в гостиной. Он нашел в лице лорда Мансфилда образованного собеседника. О делах вы можете поговорить и после обеда. Тем более – погода портится. Вам придется остаться на ночь!

Никогда не считала Стеллу очень умной особой. Разве можно назвать мужчину прелестным созданием? Сомневаюсь, что таинственный господин Мансфилд обрадовался бы такой характеристике.

В просторном зале с высокими потолками, стенами, обитыми темным шелком с рисунком лилий, дубовым паркетом и тяжелой мебелью собрались уже все приглашенные на обед. За стрельчатыми окнами с бархатными лиловыми портьерами был виден ухоженный парк. В отличие от мрачного и холодного ЛилиХолла, он казался светлым и таким уютным.

– Изабелла! Ты опять замечталась? – вернул меня в реальность голос старшей сестры. – Позволь тебе представить лорда Джеремайю Мансфилда.

Я сделала положенный по этикету реверанс. Мужчина поклонился, поцеловал руку, сказал дежурный комплимент. И Стелла занялась сватовством Луизы. Иначе сложно назвать. Речь была на грани приличий, реверанс младшей слишком низким, а голубые глазки так и стреляли в сторону нового кавалера. Хозяйка дома старательно отодвигала парочку подальше от остальных, чтобы потом незаметно оставить их в относительном одиночестве.

Оскара Эрттона мы уже знали. Несколько лет назад он приобрел поместье недалеко от нашего УильдРивер, но нечасто там бывал. Пару раз все-таки посетил балы, что проводились в нашем небольшом городке. Говорили, он владеет какими-то фабриками на севере. Стройный блондин с вьющимися локонами до плеч, с выразительными карими глазами, с тонкими, немного женственными чертами лица и без титула барона был бы хорошей партией. Однако ходили почти достоверные слухи про его помолвку. Но, к моему стыду, некоторые наши девушки на выданье считали, что невеста – не жена, а жена – не стена, подвинется. Он обладал широким кругом интересов, и был на самом деле интересным собеседником. Мы разговаривали несколько раз и от этих бесед у меня осталось только благоприятное впечатление. Во мне же им было оценено в первую очередь полное отсутствие попыток флиртовать.

– Леди Изабелла? Вы хорошо себя чувствуете? – поинтересовался барон Эрттон тихим бархатным голосом. – Вы бледны.

– Ничего страшного. Переволновалась немного.

Мужчина хохотнул.

– Боюсь, что Джеремайя не оценит ваших переживаний. Как и усилий ваших сестер.

О Небо! Стыдно-то как!

Я еще раз взглянула на столичного гостя. Он с ледяным выражением слушал чириканье моих сестер. Отец подошел к небольшому круглому столику с выпивкой, вокруг которого сидели хозяин дома, его старший сын и проклятый господин Ларкинс. Заплывший жиром коротышка Альбрус Карл Роббинсон походил на вечно сонного мопса. Пухленькие ручки он любил скрещивать на круглом животике, в минуты раздражения постукивал по полу ножкой в домашней туфле, иногда мог захрапеть в самый разгар беседы. На фоне мужа элегантно одетая в розовое Стелла Сюзанна выглядела еще более эффектно. Как выяснилось после свадьбы, господин Роббинсон оказался безвольным человеком, полностью зависимым от финансов его дяди, Самюэля Авраама Ларкинса. Стелла и Альбрус высказывали старику всевозможное почтение, но отлично помнили, как легко он может вычеркнуть их из завещания.