Алексей Шаманов - Ассистент

А шаги ближе, ближе… и — тишина. Остановился кто-то у кровати, схватил и поднял меня высоко в воздух, и руки были огромные, будто грабли, и держали они меня цепко, как клещи, и понес меня некто неизвестно куда во тьме.

И я увидел, как отодвинулся ковровый полог юрты, и я оказался под бледным смутным светом ночи.

Луна смотрела на меня, ухмыляясь, звезды перемигивались, и горел костер с огромным таганом на треноге, в котором булькала кипящая вода.

И увидел я у костра типа при длинном копье с восковыми чертами монголоидного лица. И ужаснулся, потому что узнал деревянную куклу — Буратино. Одет он был, словно вышел из кадра «Белого солнца пустыни», в пестрый халат, но вместо чалмы — остроконечная шапка с меховой каймой. Рядом еще двое, так же одетых, с кузнечными клещами в полтора метра длиной. Один был белым как мел, другой — черным как сажа. Словом — интернационал по мою душу, точнее — тело души.

Ничего хорошего от Буратины я не ожидал, а тем паче — от копья с ужасающим наконечником в его руках. И он не обманул моих ожиданий, молча кивнул Дьяволице-Шаманке, а я был именно в ее предательских объятиях.

Дьяволица-Шаманка с размаху подбросила меня в воздух, и я подлетел выше вековых сосен. А когда падал вниз, распластавшись, будто парашютист при затяжном прыжке, деревянный злодей с восковым лицом бросил копье. И оно вошло мне в затылок.

Я слышал, как крошится кость, как стальной наконечник прошивает насквозь головной мозг, дыхательное горло, кишечник и выходит из паха наружу…

И — смерть.

Пронзенное тело упало в снег.

Боль упала вместе с телом, страх — тоже.

За древко копья Буратино поднял тело над котлом. Кровь, шипя, смешалась с кипятком и окрасила адское варево в насыщенно-черный цвет. И снова — на снег…

Мне казалось, будто я вижу со стороны, как двое молодцев кузнечными щипцами срывали с тела окровавленные куски плоти, как разбрасывали их на все четыре стороны…

Тело корчилось в судорогах. Боль множилась и множилась, она давно стала невыносимой. Каждый оторванный кусок — стонал, каждая клетка — вопила до хрипоты…

А черно-белые хлопцы без устали работали клещами. Плоть падала в снег, окрашивая его и привлекая омерзительного вида крылатых тварей. Голые, как земляные черви, или сплошь обросшие разноцветной шерстью, но одинаково жадные до человечины, они слетались на куски и рвали их зубами, мелкими, но острыми как опасная бритва художника-постановщика. Их карикатурно-гуманоидные хари кривили усмешки, клекот и визг. Их был легион. Не всем досталось моей плоти.

И вот от меня, лежащего на снегу, остался один только голый скелет с пробитым насквозь, оскаленным черепом.

И тогда интернациональная троица во главе с деревянным монголоидом, земным воплощением сына Владыки Царства Мертвых, садиста и убийцы Эрью Хаара-нойона, принялась ломать мой чисто обглоданный скелет и бросать кости в таган, где уже кипела вода вперемешку с моей кровью.

И каждая косточка стенала. И невыносимая боль сделалась еще более невыносимой. Я, который был съеден кровожадными тварями, разъят на составные и сброшен в кипящий котел… я страдал непередаваемо. Невозможно привыкнуть к подобной муке. И длилось это целую вечность.

И Дьяволица-Шаманка деревянным черпаком помешивала варево и время от времени пробовала на вкус. И не было времени. Оно остановилось, и наступила вечность. Наступила на мою плоть, мои кости, раздавив их, как яичную скорлупу.

И твари, шурша перепончатыми, как у летучих мышей, крыльями, безбоязненно бросались в кипящий котел и уносили кости, разгрызая их на лету, охочие до мозга. И нерадивая хозяйка Шаманка не обращала на воровство внимания. Как же так? Растаскивают меня по косточкам, а тебе по фиг, предательница?

И котел кипел несколько месяцев, и все это время не прекращалась мука.

И Дьяволица-Шаманка помешивала, пробовала и, качая недовольно головой, добавляла в это несъедобное на мой вкус рагу специи — щепотку сухой пахучей травы, влажный помет, птичье перо, сушеную жабу…

Как любая интербригада, распалась и эта. Желтый ушел на Восток, Белый — на Запад, Черный — на Юг, а с Севера пришла новая троица.

Седой Волк с загнутым, как у сибирской лайки, хвостом, черный Ворон в рост человека и белый Баран с закрученными рогами.

Вели они себя вызывающе-нагло, как красные комиссары в церкви, — опрокинули, поддев рогами, котел в огонь, зарычали на Дьяволицу-Шаманку, прокаркали вслед удаляющимся монстрам-гуманоидам. Потом, как попало, стали собирать скелет из вываренных костей, которые теперь к тому же были вывалены в саже костра.