Петр Северцев - Приключения капитана Врунгеля

Так и шли они до самого вечера. На последнем привале Володя совсем обессилел. Он с трудом расстелил мешок, залез в него и сразу заснул. Но проспал он недолго.

На этот раз разбудил его пустой желудок, и, сколько ни старался Володя не думать о еде, мысли упрямо сворачивали на вкусные, жирные, горячие кушанья, и от этих мыслей заснуть было еще труднее. В эту ночь Володя плохо выспался, плохо отдохнул. У него едва хватило сил подняться, а когда он встал, голова у него закружилась, и он долго не решался нагнуться за мешком — боялся, что упадет.

«Все равно, — грустно подумал он наконец, — дойду сегодня — тогда пан. А не дойду — пропал! И так и так мешок мне не нужен».

И, глянув на теплый мешок, он собрал последние силы и зашагал вперед, туда, где неясной грядой виднелись в холодном тумане прибрежные сопки.

Едва передвигая ноги, прошел он часа полтора, с каждым шагом теряя последние силы. В голове шумело от усталости, мысли сбивались, то уносясь в далекое прошлое, то забегая вперед. Но одна мысль, короткая и ясная, как свет маяка в ночной тьме, не оставляла Володю: «Вперед!» И ноги упрямо несли вперед тяжелое, почти уже неживое тело. Вдруг тонкая льдинка подломилась у Володи под ногой. Он оступился, упал, а подняться уже не смог.

С минуту он пролежал лицом вниз, неподвижно, но потом собрался с последними остатками сил и на четвереньках, как маленький, пополз по жесткому насту.

Бандит бежал рядом и с удивлением поглядывал на хозяина. Он решил, наверное, что Володя затеял новую игру, хотя по голосу и понимал, что ему не до игры сейчас.

А Володя не видел уже ни Бандита, ни дороги. Он об одном помнил: «Вперед!» И он полз вперед, то и дело проваливаясь по грудь и захлебываясь сыпучим снегом.

Рукавицы он потерял и раскровенил себе руки. Красные капельки крови яркими пятнами ложились на снегу вдоль следа.

Наконец Володя не выдержал. Он лег на спину, надвинул шапку и потерял сознание.

Очнувшись, он увидел над собой Бандита. Рядом с ним лежали обе рукавицы – Бандит, должно быть, разыскал их в снегу, принес и теперь, гордый своим подвигом, спешил разбудить хозяина.

Он лизал Володе руки, тихонько тявкал и добился своего: Володя очнулся, сел, обнял Бандита, поцеловал его. Потом он тихонько отстегнул пистолет.

— Бандит, — сказал он, и Бандит уткнулся ему в колени.

— Бандит, я бы ни за что не сделал этого. Ты ведь знаешь, зверь, я в долгу перед тобой. Но из нас двоих я сейчас нужнее тем ребятам, которые остались на «Чукотке». Бандюга, милый, ты уж прости меня, отвернись, я тебя застрелю, съем кусочек мяса и тогда дойду как-нибудь. Не смотри, Бандит, отвернись. Ну скорее, — сказал Володя еще раз, но Бандит не отвернулся. Он смотрел своими умными глазами прямо Володе в лицо, и тому показалось, что Бандит все понял.

Володя опустил пистолет, но тут же снова поднял его, нацелился, отвернулся и сам нажал спуск.

Выстрел далеко прокатился по снежному полю. Володя ясно слышал этот выстрел, но уже не видел и не слышал ничего больше. Он опять потерял сознание.

Очнулся Володя в комнате, на чистой койке. В углу жарко топилась печка. К Володе со стаканом в руке подошел человек в военной форме, с зелеными петлицами. Это был начальник пограничного пункта.

— Ну как, товарищ Ченцов, — спросил он, — получше теперь?

Володя от удивления ничего не ответил.

— Ну ничего-ничего. Вот мы вас подкормим немножко — опять молодцом будете. Нате-ка выпейте пока стаканчик кофе.

Володя залпом выпил кофе, и ему сразу стало легче.

— Товарищ начальник, я со шхуны «Чукотка». Она зимует. — начал было он.

— Знаю-знаю, — перебил начальник. — Капитан вместе с телеграммами положил в карман вашей куртки полный рапорт. Нарты уже собраны и, наверное, сейчас пойдут.

— А я-то как же попал сюда? — спросил Володя.

— Да очень просто: наши ребята шли под сопками, услышали ваш выстрел, ну пошли подобрали на нарты да и привезли сюда.

Володя сразу все вспомнил: и последние, самые трудные метры пути и умные глаза Бандита. Вспомнил и вдруг понял, что зря застрелил Бандита. Он хотел что-то сказать, но слезы комком подступили к горлу. Он чуть не заплакал.

Но тут дверь открылась, и вошел пограничник, одетый в оленью малицу.

— Нарты готовы, товарищ начальник, — откозырял он. – Разрешите отправляться?

— Отправляйтесь, счастливого пути. Впрочем, постойте минутку. Вам, товарищ Ченцов, ничего не нужно передать на «Чукотку»?