Петр Северцев - Приключения капитана Врунгеля

Матросы снимали с крючьев обмякшие, покрывшиеся серым налетом бараньи тушки, большие куски мяса, свиные окорока… Взвалив на спины тяжелую ношу, они выбегали на палубу и складывали у фальшборта груду добра.

Завпрод еще раз посмотрел на свои пропавшие запасы, потрогал мясо пальцем, понюхал и, вздохнув, сказал наконец:

— Вали за борт…

Кому-кому, а завпроду было от чего расстроиться. В Гонолулу, где в последний раз стояла флотилия, завпрод по дешевке купил много мяса и надеялся, что хватит до конца рейса. А тут, раз такое дело, снова придется придумывать, чем кормить команду…

Тяжелые куски полетели за борт.

Как раз в это время подбежал Задерикоза с тушей барашка на плечах. Он сбросил барашка прямо за борт в воду. Туша плюхнулась, подняв брызги, и стала медленно тонуть. Вдруг рядом с барашком появилось в глубине длинное светлое пятно. Барашек рванулся в сторону и пропал.

Приглядевшись, все, кто стоял у борта, увидели небольшую стайку огромных коричневых рыб. Они плыли за «Камчадалом», обгоняя друг друга, рыская острыми носами, как собаки, бегущие по следу. Когда мясо падало в воду, перевернувшись кверху белыми животами, они хватали кусок и, вырывая друг у друга, торопились в сторону.

— Акулы! — крикнул кто-то, и к борту со всех сторон стал сбегаться народ.

Задерикоза метнулся было в сторону, но, увидев, что ничего страшного нет, тоже протолкался поближе к борту.

— Позапрошлый год мы пароход из Америки гнали, – принялся он рассказывать. — В море у нас машина испортилась. Пришлось стоять двое суток. Тогда вот тоже акулы кругом ходили. А я взял нож и пошел купаться. В один день четыре штуки заколол. Три-то маленькие, метра по полтора, а одна здоровенная попалась, метра три, а то и побольше…

— Да ты, оказывается, герой! — сказал боцман.

Но Задерикоза сразу заскромничал:

— А никакого геройства тут нет. Тут только смелость нужна. Я бы хоть сейчас с ними пошел воевать, да капитан пароход не остановит.

— А зачем останавливать. Мы тебе акулу на палубу доставим, а ты нам покажи, как с ними расправляешься!

— Так это не то, это же плевое дело. И не интересно даже, — сказал Задерикоза.

Но остальным затея понравилась. Боцман притащил из кладовки кусок стального троса, механик послал свободного от вахты кочегара отковать крючок. Через четверть часа тот принес свое изделие: здоровенный крюк в палец толщиной. На одном его конце была загнута небольшая петля, на другом — зарублена бородка, как на гарпуне.

Крюк привязали к концу троса, насадили на него кусок мяса. Боцман осмотрел крючок и наживку, плюнул на нее, как в детстве плевал на червяка.

— Ловись, рыбка, большая и маленькая! — сказал он и закинул удочку.

Акулы разом бросились на наживу. Та, что была ближе всех, уже нацелилась, но другая вынырнула из глубины и, опередив остальных, проглотила мясо вместе с крючком.

Трос натянулся. Двое матросов, державших его, поехали по железной палубе, как по катку.

Боцман восьмеркой набросил конец троса на кнехты.

Акула забилась, метнулась, нырнула в сторону. Но вдруг канат ослаб и завился кольцами.

— Сорвалась! — с досадой сказал боцман и потянул трос на палубу.

Когда поднялся из воды конец удочки, все увидели, во что превратился крюк: вместо него болтался привязанный к тросу прямой железный пруток.

Акула разогнула крюк как булавку.

— Ну, Задерикоза, придется тебе повоевать. Рыбешка-то, оказывается, не больно тихая, — засмеялся механик. — Поди-ка, Вася, в машинную кладовку, там на нижней полке прутковая сталь есть, скажи, я велел, да из нее и откуй. Да закалить не забудь! — крикнул он вдогонку кочегару.

Пока в машине ковали новый крючок, люди продолжали таскать мясо из холодильника. Но теперь его не сбрасывали за борт, а складывали тут же на палубе для наживки. Неожиданная забава увлекла всех моряков. Даже капитан спустился с мостика и, улыбаясь, смотрел на рыболовов.

Наконец принесли новый крючок. Боцман ударил им о железную стойку, и крючок зазвенел, как хороший топор.

Снова наживили, снова закинули удочку. На этот раз акуле не удалось разогнуть крючка. Взявшись всей командой, огромную рыбину подняли на борт. Перевалившись через поручни, она сорвалась с крючка и стала неистово биться на палубе. Огромная пасть, полная острых зубов, то и дело открывалась и закрывалась. Хищные круглые зеленые, как у кошки, глазки злобно смотрели по сторонам, словно выбирали, на кого бы наброситься.