Эдуард Поляков - Хозяйка мертвой воды. Флакон 1 - От ран душевных и телесных

Временами мерещилось лицо мамы, такой родной и грустной. Она кричала и звала её откуда-то издалека и просила вернуться.

Мамочка я вернусь, только поправлюсь, обязательно вернусь.

Периодически бред и сны прерывались. Ольга снова видела перед собой старика, который отпаивал её через силу то тем же гадким, горьким питьём, от которого тошнило, то мясным бульоном, то водой от холода которой ломило зубы.

Несколько раз болезная пыталась приподняться, или хотя бы оторвать голову от набитого ароматными травами мешка, положенного ей вместо подушки. Но тело не слушалось, а голова казалась слишком тяжелой.

В таком бреду девушка провела неизвестно сколько времени. Однажды она проснулась от сильной жажды. Её тело пропахло едким потом. Только сегодня она, наконец, нашла в себе силы приподняться и сесть.

Сев на кровати, осмотрелась и поняла, что все еще находится в той же темной землянке с бревенчатыми стенами и низким, кое-как оструганным потолком. И это ей, похоже, не снится. Свет теперь шел не от лучины, а из окошка, застекленного каким-то полупрозрачным минералом. Под потолком висели травы, корешки, бусы из сушеных грибов и связки длинных веточек. По стенам располагались полки с самобытной посудой из некрашеной глины.

Девушка съежилась, приподняла край своего одеяла и ахнула. Она была абсолютно голой. Её наготу прикрывало лишь это одеяло из колючего шерстяного сукна, которое еще и к тому же скверно пахло. Кто-то её раздел? Неужели этот старый? От такой мысли девушку передернуло. Она захотела выбраться из отсюда землянки как можно скорее.

Ольга осмотрелась еще раз, попыталась встать, но не смогла. Где она, что с ней? Почему никто не навещает, кроме этого старика или, кто он там еще…

Голова закружилась, и в висках снова заломило от боли. Ольга вновь упала на жесткую кровать и провалилась в тяжелый сон. Так девушка спала еще несколько дней кряду, изредка вырываясь из морока, не понимая где находится и засыпая снова. Старик перестал мучить её рвотным снадобьем и теперь поил только бульоном. Силы уверенно возвращались, стало появляться и желание уйти отсюда, но старик не мучал ее, напротив, старался помочь.

Входная дверь скрипнула на провисших петлях, и в землянку, с одной-единственной комнатой, зашел тот старичок-птица из видения. Ольга прикрыла глаза, изображая сон.

— Хватает сил на то, чтобы притворяться. Значит на поправку идешь, — проговорил старикан поставил на стол деревянную тарелку с густым луковым супом и положил краюху хлеба.

Ольга прикидывалась спящей и оттого не слышавшей его. Дедушка подошел и одним движением сдернул с неё одеяло, оставив девушку на абсолютно голой. Ольга, не ожидая такого, вскочила с кровати и вырвала его обратно из рук старика.

— Ходишь значит уже. — усмехнулся старик.

Он отчего-то радовался резкой реакции девушки на сдернутое одеяло, — великовозрастный ценитель женской красоты. А теперь приземлился на лавку и потирал свои татуированные ромбиками виски.

— Ты кто такой, старый, где я? Меня искать будут! — забеспокоилась Ольга.

— Ну хорошо, что ищут, — безразличным тоном проскрипел старик. — Вот только найдут ли. Ты сюда духами прислана, а значит здесь не просто так. Значит имеешь какое-то предназначение. Вот только какое?

Девушка вдруг обнаружила, что говорит со стариком на чужом языке. Так, этого еще не хватало! Кроме среднего знания английского и латыни, Ольга языков не знала. Значения слов были знакомыми, но звуки, из которых они состояли, другие, мягкие и мелодичные. Где она могла выучить другой язык? Как и когда?

Старик тоже разговаривал все время на другом языке. Притом язык этот напоминал чем-то славянский, с оттенками французской легкости.

— Меня зовут Пересмысл. Я ведун народа Иволг, и ты в моём доме.

— На каком языке мы говорим? — спросила у старика Ольга, прислушиваясь к своим ощущениям от произносимых слов.

— На скив речи, птичье наречие. Очень, надо сказать, чистое наречие, ты часом не из клестов будешь?

Ольга не верила своим ушам. Но факт оставался фактом, она понимала и говорила на ином языке. Девушка обмоталась одеялом и подпрыгнула, схватилась одной рукой за затылок.

— Где я?

— В лесах Скив, в Липовом доле, на правом берегу Звенящей реки.

Все это прозвучало странно. Её, наверное, ищут всем городом, а этот сумасшедший дед похитил ее и теперь… а чего он хочет-то?

— Что, эта землянка точно твой дом? — поморщилась Ольга и осмотрелась. — А где туалет?