Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №2

От неожиданности Вултон поворачивает голову туда, откуда слышен голос. Слева на расстоянии трех метров он видит руку и направленный на него пистолет. Человека за кустами изгороди почти не видно. Лишь одна секунда замешательства, но теперь и пистолеты обоих гостей тоже направлены на Вултона.

Потом все трое снова сидят вокруг стола. Вултон тяжело дышит. Джеффрайс прячет в карман его оружие.

— Однако вы способны на предосудительные поступки, мистер Вултон. Но теперь мы уже можем поговорить начистоту. Новелла «Тень стартует» помогла нам в деле с банком в Чикаго. Вы предугадали наши затруднения.

Вултон растерянно произносит:

— Вы хотите сказать… что банк… что я вам помог?..

— Именно. Поэтому-то мы и дали вам премию.

Айкен разъясняет, печально покачивая головой:

— В нашей практике попадаются тонкие оперативные задачи. Их должно было бы решать какое-то электронное устройство. Со временем мы такую машину купим. А сейчас мы обращаемся за помощью к вам. Вы — обладатель ценнейшего дарования. Видите ли, в основном встречаются два случая. Первый — это когда имеется объект, и к нему нужно в литературе найти ключ, и второй — когда литература дает ключ, и мы к нему подыскиваем объект. В данный момент для осуществления одного проекта нам необходимо немедленно найти точное решение. Оно нам не дается. Мы надеемся на вашу опытность. Если вы найдете его, то получите пятнадцать тысяч долларов — из них аванс в две тысячи сейчас же. И всегда, когда вы будете удачно применять свой талант для решения наших задач, вы будете получать гонорар.

Вултон считает себя классиком детективного жанра. Его сочинения выпускаются в пестрых обложках, на которых состязаются главным образом три цвета: сине-стальной — кинжалы и револьверы, затем кровавый и, наконец, цвет тела разных оттенков — это физиономии гангстеров и тела женщин. Женщины убитые, похищаемые, убивающие и всегда сильно обнаженные. Но в мечтах он видит свои книги в дорогих переплетах строгого темного цвета с золотым тиснением и с рельефным профилем автора в овальном медальоне. А эти бандиты открыто пытаются вовлечь его в свою шайку. Его, Вултона, борца с уголовщиной! В нем вскипает гнев, но он сдерживает себя.

— Я пишу, меня печатают, мои книги читают. Для чего мне заниматься деятельностью, которая мне не нужна да и охоты к которой не имею? Во имя чего?

— Как во имя чего? — грустно изумляется Айкен. — Ведь такую литературу, как ваша, пишут только во имя денег. А мы предлагаем вам крупные гонорары. Тайна вашего участия будет соблюдена — мы в этом заинтересованы.

Вултон оскорблен: вот какого мнения эти бандиты о его творчестве!.. Он швыряет на стол тысячу долларов:

— Вот ваши деньги! Вы меня не заставите участвовать в вашей бан… в ваших делах! Не заставите!

Со слезами в голосе Айкен восклицает:

— Боже мой, боже мой, вы так расстроились! Если не хотите, мы мирно распрощаемся! Ведь мы предлагаем добровольное участие. Ведь мы ждем от вас гениальных озарений для решения сложных проблем. Нельзя творить из-под палки. Мы это понимаем. Ведь и я сам раньше сотрудничал в прессе, — Айкен с сокрушением покачал головой: видно, на него опять нахлынули воспоминания.

— О tempora, о mores! Я раньше был трагическим шутом ее величества уголовной сенсации. Но мне чересчур часто приходилось писать о детях-преступниках и наркоманах — и читать о людях, чудовищно зарабатывающих на производстве всяких смертоносных штук, которые потом обрушатся на всех нас. И я решил держаться подальше от газет. Я избрал другую профессию…

Айкен замолк и поник головой. Вултон вспыльчив, это нытье ему опротивело. Что за идиотская комедия! Терять ему больше нечего, и он становится развязно-язвительным:

— Все-таки в чем дело, мистер… мистер… Айкен, кажется? Вы прямо-таки тонете в болоте печали. Меня эта скорбь раздраж… интересует… как писателя…

Айкен со стоном восклицает:

— О моя бедная жена! Какое ужасное происшествие!

— Что случилось с вашей женой? — интересуется Вултон. Ужасное происшествие всегда можно обыграть в каком-нибудь произведении.

— Мы живем в гиблые времена, мистер Вултон, — стеная, произносит Айкен. — Появилась чудовищная литература, и дети перестали быть детьми. Моя бедная жена Эванджелина! Ее девяти летний отпрыск от первого брака каждый день требовал у нее денег на кино и на разные бесстыдные, жестокие и кровавые книжки. Как-то она прочитала пару этих книжечек и решила не давать больше мальчику денег. Тогда он раздобыл крепкую цепочку и замок и, когда Эванджелина спала, прикрепил ее к батарее отопления. Она кричала, ее никто не услышал. Чтобы освободиться, она клятвенно обещала давать сынку каждый день на расходы. Целую неделю она платила, потом перестала. На ночь заперла дверь своей спальни. Утром, когда она вышла из комнаты, ее встретил сынок, вооруженный револьвером. Она хотела его обезоружить, но он выстрелил в нее. Уже несколько месяцев несчастная Эванджелина лежит в больнице! Боже мой! Я боюсь, что она долго не протянет…