Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №3

— Возьмите, когда-нибудь пригодится…

Генри продолжает яростно нажимать кнопку звонка.

— Черт побери! Можно умереть от жажды, а эта девчонка наверняка болтает с экипажем!

Флегматичный толстяк смотрит на часы.

— Видите, — говорит он соседу, — я был абсолютно прав: час давно прошел, а завтрака нет и в помине!

Он достает термос. Но филумениста волнует другое.

— Мы еще не набрали высоту?

Толстяк на секунду перестает жевать.

— Вам хочется еще выше? Мы уже второй час летим по курсу.

— Тогда почему же…

Филуменист указывает на горящую табличку «Не курить».

— Спросите у стюардессы. — Толстяк вновь принимается за еду. — Я же говорил, что этим новомодным штучкам нельзя доверять.

— Извините…

Филуменист выбирается в проход и направляется к кабине пилотов.

Деликатно стучит в закрытую дверь. Никто не отвечает. Старичок стучит еще раз. Ответа нет.

— Прошу прощения…

Осторожно открыв дверь, скрывается в кабине…

…На передней панели салона, как раз над дверью в кабину пилотов, три круглых циферблата.

Альтиметр, стрелка которого слабо колеблется возле цифры 9 тысяч метров…

Указатель скорости, показывающий около 400 километров в час…

И часы, отсчитывающие второй час полета…

Филуменист появляется в салоне через несколько мгновений. Он так бледен, что Генри невольно поднимается ему навстречу.

— Что с вами?

Филуменист слабо машет рукой в сторону кабины экипажа.

Генри опускает обессилевшего старичка в свое кресло и открывает дверь кабины…

Приборы над дверью показывают ту же высоту и скорость.

И только минутная стрелка часов продвинулась на два деления вперед.

Генри, вернувшись в салон, тщательно прикрывает за собой дверь. Он изменился. Исчезла куда-то равнодушная ленца. Генри медленно обводит глазами салон.

Миссионер… Слегка протрезвевший солдат… Спящий худой человек… Комми, любезничающий с яркой соседкой… Надутые молодожены… Иржи, болтающий с мальчишкой… Толстяк с термосом в руках… Неподвижная как изваяние женщина в сари.

Все заняты своим делом. Только студентка не спускает с Генри тревожного взгляда. Но Чармену сейчас нужна не она. Он снова оглядывает пассажиров…

— …А вам приходилось снимать фильмы с участием Евы Пристли? — спрашивает оператора мальчик.

В его глазах мелькает лукавинка, которой Иржи, увы, не замечает.

— Ева Пристли? — Иржи уже не рад, что затеял этот разговор: мальчишка оказался невероятно дотошным. — «Женщина в красном»?

— «Женщина в красном», «Смерть среди слив», «Семнадцатый перекресток», «Тайна леди Бенджамен»… — радостно затараторил мальчишка. Он, видимо, недюжинный знаток кинематографа.

— М-м… — Красивая соседка оставалась такой равнодушной, что Иржи не удержался от искушения: — Как же… Конечно… Приходилось!

Кристин обернулась и на этот раз посмотрела на молодого оператора с нескрываемым любопытством.

Плеча Иржи касается рука Генри Чармена.

— Прошу прощения… Можете уделить мне две минуты?

Оператор вскидывает глаза.

— Ничего особенного… — предупреждает вопрос Генри. — Просто необходима маленькая консультация… Нет, нет, камеру можете оставить…

Теперь к встревоженному взгляду студентки прибавился недоумевающий — Кристин и заинтересованный — мальчишки.

Генри и оператор скрываются в кабине.

Филуменист вздрагивает от звука захлопнувшейся двери.

— Вам плохо? — склоняется к нему студентка.

— Чепуха! — произносит солдат. — Старикашку просто укачало… Вот лучшее средство!

Он вытаскивает плоскую фляжку, отвинчивает колпачок.

— Ну-ка, глотни, старина…

Филуменист машинально повинуется. Делает глоток, другой.

— Еще, еще… — подбадривает солдат. — Вот так!

— Перестаньте! — отталкивает руку солдата девушка.

— П-сс, малютка!.. Сейчас он будет в полном порядке. Верно, старина?

Филуменист тяжело переводит дух.

КАБИНА

На полу недвижно лежит стюардесса. Рука девушки протянута к двери. Ей не хватило одного мгновения, чтобы добраться до выхода.

Рядом на койке бортинженер. Глаза его закрыты.

Дальше направо, соскользнув с кресла, скорчился на полу, не сняв наушников, радист.

Слева, уронив голову на столик, согнулся штурман. Впереди, запрокинув головы, неподвижны командир и второй пилот…

И, как в страшном сне, маленькими толчками сам поддается вперед и назад полумесяц штурвала…