Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №3

Указом Президиума Верховного Совета Латвийской ССР Рите Термане было присвоено почетное звание заслуженного врача республики. Присвоено посмертно…

Рисунки К. Эдельштейна

Я открыл глаза и взглянул на часы: было еще очень рано. На стенах каюты дрожали утренние солнечные блики, а в зеркале отражался бескрайный простор Тихого океана.

Я перевернулся на другой бок и заснул снова, но тотчас же был разбужен стуком в дверь — резким, настойчивым. Удары все учащались и становились сильнее.

— Что случилось? — крикнул я.

— Несчастье, — ответили из-за двери, — отоприте скорее бога ради!

Все еще в полусне я кое-как дотянулся до двери. В коридоре растерянный и бледный стоял старший помощник капитана.

— Что с вами? — спросил я. — Вы неважно выглядите! Присядьте.

— Одевайтесь скорее!.. — Он озабоченно схватил галстук и один ботинок и пытался засунуть все это за пазуху моей пижамы.

Обычно я сплю крепко и просыпаюсь не сразу. Поэтому мне требовалось время, чтобы прийти в себя. Но машинально я уже начал неторопливо одеваться.

— Поскорее, пожалуйста, нельзя ли поскорее…

— Да скажите, наконец, что случилось? Зачем именно я вам понадобился?

— И он еще спрашивает!

— Объясните толком, в чем дело?

— Да я только и делаю, что пытаюсь вам втолковать. Проснитесь же наконец! Ваш леопард вырвался и разгуливает по всему пароходу…

— Леопард?! Что же вы, черт побери, молчали?

Сон как рукой сняло. Леопард на свободе! Действительно, могло ли случиться что-нибудь более страшное!

Этого леопарда я приобрел случайно перед самым отплытием из Калькутты. Почти все мои животные — птицы и звери — были уже на борту. Матросы грузили последние клетки и готовились поднимать сходни, когда появился какой-то малаец, подъехавший на лодке. Он искал меня. В лодке стояла клетка с крупным пятнистым леопардом. Малайцу кто-то сказал, что мне нужен леопард, и он спешил доставить зверя к пароходу до отплытия. Мы сговорились очень быстро, потому что заказ на леопарда от Чикагского зоопарка у меня действительно оставался невыполненным. И клетка с хищником, поднятая с лодки, завершила погрузку.

Леопарда справедливо считают самым свирепым хищником на свете. Правда, он меньше тигра, но не менее кровожаден, более отважен, хитер и ловок. Леопард без труда влезает на деревья, не боится человека и нередко на глазах у людей похищает мелкий скот и даже детей.

Купленный мною зверь оказался совершенно диким. Он был пойман в ловушку всего лишь несколько дней назад. Он рычал и бросался на прутья клетки, как только к ней кто-нибудь приближался. Когда мой помощник Али впервые хотел накормить леопарда, тот едва не разорвал ему руку.

Поэтому я сразу решил поместить его подальше от клеток с тиграми, чтобы он не подавал им дурного примера. Ведь они уже привыкли к людям и вели себя достаточно сносно.

— Где же мои помощники? Что говорит капитан? — спрашивал я, торопливо застегивая краги.

— Ваши помощники, вероятно, еще спят. Порыв ветра сбросил клетку с мостика, и решетка не выдержала удара… Капитан побежал за револьвером, чтобы пристрелить…

— Пристрелить? Такого великолепного зверя! Надо попытаться поймать его живьем!

Сунув в карман револьвер, я бросился к двери.

— Не могу ли я быть вам полезен? — спросил старший помощник.

— Да, конечно. Разбудите Али, пусть бежит сюда как можно скорее…

Пассажиры, разумеется, еще спали. Все вокруг казалось вполне мирным и спокойным.

Али уже бежал мне навстречу. Я высыпал ему в горсть десятка два револьверных патронов, приказав как можно скорее вынуть из них пули, оставив только порох для холостых выстрелов.

Поднявшись на палубу, я тотчас же увидел капитана. Согнувшись и держа в руке револьвер, он пробирался между ящиками и канатами. Увлеченный охотой, он не заметил меня.

— Алло, капитан! — Я старался говорить как можно спокойнее. — У вас такой вид, точно вы в джунглях или вас преследуют пираты. Что вы собираетесь делать, если не секрет?

Он обернулся, увидел меня и облегченно вздохнул: ответственность за все происходящее с этого мгновения ложилась уже на нас обоих!

Я уговорил его не стрелять, если только непосредственная опасность не будет угрожать кому-нибудь из пассажиров или экипажа.