Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №4

Револьверные выстрелы не достигли цели…

Вот об этих-то ужасных событиях и рассказал Лииф в своем интервью корреспонденту «Морнинг стандарт», которое так и не было опубликовано. На вопрос журналиста о его планах на будущее Лииф ответил: «Вскоре мы вместе с Номо Окава отправимся в новую экспедицию». И добавил: «Цель нашей экспедиции будет сводиться к тому, чтобы попытаться хоть в малой степени очистить воды архипелага Бонин от радиоактивности. Мы пойдем по пути, проложенному профессором Окава, который погиб на своем посту, и постараемся довести его дело до конца. Мы добьемся успеха».

Рисунок М. Рогинского

- Деньги! Деньги!.. — кричала жена. — Ты губишь себя, Вилли. Вырвись с биржи и поедем куда-нибудь, где мы будем чувствовать себя людьми.

Он захлопнул дверь квартиры и поморщился от пронизавшей его боли в печени. Двери лифта раздвинулись, и лифтер, поклонившись, сказал:

— Доброе утро, мистер Борн. Сегодня отличная погода.

— Очень приятно, Сэм, — сухо ответил Борн. — Меня только что накормили отличным завтраком.

Сэм не знал, как это воспринять, и ограничился слабой улыбкой.

— Что новенького на бирже, мистер Борн? — спросил он, когда лифт остановился на первом этаже. — Мой двоюродный брат, он учится на летчика, посоветовал мне разделаться с акциями Лунных развлечений. А в «Биржевом журнале» они записаны в растущие.

Борн ответил:

— Даже если бы я знал, я все равно бы вам ничего не сказал. Вам нечего делать на бирже. Особенно если вы думаете, что там можно играть, как в рулетку.

Пока он ехал в машине до конторы, его не покидала мысль о том, что Сэму, миллионам Сэмов нечего делать на бирже, Но они там были, и это они создали Великий бум 1975 года и на его гребне вознесли В. Дж. Борна и К 0. Но сколько это будет продолжаться? При этой мысли у него снова закололо в печени.

Приехал он в 9.15. Контора уже была бурным водоворотом. Пощелкивали вычислительные машины, на информационных досках мерцали цифры, сновали курьеры, распространяя самые последние новости с бирж Лондона, Парижа, Милана, Вены. Скоро к ним присоединятся Нью-Йорк, Чикаго и Сан-Франциско.

Может быть, сегодня как раз наступит день краха?.. Может быть, в Нью-Йорке начнется падение акций Лунных шахт и разработок? Может быть, Чикаго нервно отзовется падением Объединенных товаров, и Урановые рудники Ута заодно с ними полетят вниз? Может быть, паника на Токийской бирже вслед за получением известий из Соединенных Штатов, паника, переданная с восходящим солнцем в Вену, Париж, Милан, Лондон, на следующий день штормовой волной ударится в Нью-Йоркскую биржу?

«Карточный домик, — думал Борн. — Щелкни по одной карте — и упадут все. Может быть, это случится именно сегодня?»

Мисс Иллинг записала ему в блокнот уже дюжину звонков от его личных, самых важных клиентов, Он не обратил на них никакого внимания. В ответ на ее «доброе утро» сказал:

— Соедините меня с мистером Лорингом.

Лоринг долго не подходил к телефону. Так долго, что у В. Дж. Борна внутри все перевернулось. Хотя он знал, что, когда Лоринг работает, он глух и нем ко всему. Лоринг упрям, невежлив, неблагодарен, но умеет работать. Поэтому приходится его терпеть.

Наконец голос Лоринга резко зазвучал в трубке:

— Кто говорит?

— Борн! — рявкнул он. — Как дела?

Последовала долгая пауза. Потом Лоринг ответил безразличным тоном:

— Я всю ночь работал. Думаю, что я это поймал.

— Что вы хотите сказать?

— Я сказал, что хотел сказать. По-моему, я это поймал. Я послал часы, кошку и клетку с мышами на два часа. Они все в порядке вернулись обратно.

— Вы хотите сказать?.. — хрипло начал Борн и облизал губы. — Сколько лет? — спросил он уже спокойнее.

— Мыши мне ничего не сказали, но я думаю, что они провели в 1977 году два часа.

— Я немедленно еду к вам, — оборвал его Борн.

Когда он выбегал из конторы, служащие с удивлением смотрели на него.

А что, если Лоринг врет?.. Нет! Полгода он сосет деньги, но с того самого момента, как он ворвался в контору Борна со своим проектом «машины времени», ни разу не соврал. С грубой откровенностью Лоринг признавал свои неудачи, сомневался, что проект когда-либо осуществится. Но теперь, радовался Борн, это оказалось лучшей ставкой, какую он когда-либо делал в своей жизни. Шесть месяцев и четверть миллиона долларов — двухгодовое предсказание рынка стоило миллиарда. «Четыре тысячи к одному, — торжествовал он, — четыре к одному!» Два часа на то, чтобы узнать, когда взорвется Великий бум 1975 года. Потом, вооружившись информацией, обратно в контору — скупать акции до самого конца бума, а затем, на вершине его, все вовремя распродать и остаться богатым навсегда.