Элизабет Рудник - Малефисента. Владычица тьмы

– Да что это сегодня нашло на всех вас?! – взвыла Аврора, поднимаясь на ноги и отряхивая с платья грязь и воду. Туфли чистить было бесполезно – они все покрылись глиной и промокли насквозь. Поправив упавшую на лоб прядь, Аврора увидела, что грязная полоска осталась у нее и на пальцах. Прищурившись, Аврора посмотрела на подлетевших к озерцу трех своих тетушек-пикси. Обычно она была не против поиграть на вересковых топях в салочки или прятки, вовсе нет. Но только не сегодня, тетушки, нет, не сегодня!

– Ну, раз уж ты спрашиваешь... – начала Фислвит, но, прежде чем успела сказать еще хоть слово, Нотграсс толкнула ее в грязь, и та упала, испачкав и лицо, и свое нарядное зеленое платье.

Аврора ахнула. Конечно, пикси часто препирались между собой, это известно. Аврора и не сосчитала бы, сколько раз она просыпалась по утрам в их маленьком лесном домике под разноголосое гудение своих тетушек. Но чтобы вот так?! Лицом в грязь?! Это уж что- то из ряда вон выходящее.

– Она идет, ваше величество! – воскликнула Флиттл.

Аврора обернулась и увидела Пинто. Фея-ежик вновь, как в обруч, влезла в корону и сейчас катила ее под большую плакучую иву. Аврора поспешила туда же.

Раздвинув свисающие до земли ветви, Аврора нырнула под иву. Ветви вновь сомкнулись у нее за спиной, и Аврора вдруг оказалась отрезанной от всего мира, в тишине, нарушаемой только легким шелестом мягких длинных листочков. Сверху сквозь просветы в кроне проникали солнечные лучи, под ивой было тепло и уютно.

– Пинто! – позвала Аврора, и ее голос в окружающей тишине показался неожиданно громким. – Выходи немедленно, безобразница.

Фея-ежик не появилась, и Аврора продвинулась немного дальше. В центре этой необычной зеленой комнаты возле самого ствола ивы лежал камень, а на нем – корона правительницы вересковых топей. Аврора взяла ее с камня, подержала в руке. Если честно, мысль о том, что придется носить корону, не нравилась Авроре с самого начала. Корона – это же всего лишь символ, зато проблем с ней не оберешься. Не хотела Аврора надевать корону и тогда, когда Малефисента впервые провозгласила ее королевой вересковых топей. Но крестная надела ей на голову прелестную тонкую и легкую диадему, сплетенную из выросших на вересковых топях зеленых стеблей и листьев. Глядя сейчас на этот символ королевской власти, Аврора вдруг поняла, какая большая – огромная! – часть ее жизни уходит на улаживание конфликтов, принятие решений, на помощь ее подданным. Только сейчас, оказавшись в тишине под плакучей ивой, она поняла, как давно не оставалась просто наедине с собой.

Раздался мягкий шелест. Аврора повернулась, ожидая увидеть Пинто, но, к своему удивлению, обнаружила перед собой Филиппа. Даже сейчас, через пять лет их знакомства, при виде его Аврора чувствовала, как у нее слабеют колени, а на лице невольно расплывается широкая счастливая улыбка. Именно так обычно и случалось. Обычно .

– Филипп! – воскликнула она. – Как я рада, что ты здесь.

«Хотя мне очень жаль, что ты видишь меня в таком виде», – мысленно добавила она, стыдясь своего забрызганного грязью платья и туфель.

Принц подошел ближе. Каштановый локон упал ему на глаза, и Авроре стоило большого труда, чтобы удержаться и не поправить его. Она постоянно повторяла Филиппу, что для принца – настоящего принца! – он слишком невнимательно относится к своей внешности. Но втайне ей очень нравилась в нем эта нотка небрежности.

– И я рад тебя видеть, – ответил Филипп каким-то странно дрожащим голосом. – Конечно, рад, раз я пришел сюда. Увидеть тебя.

Аврора улыбнулась, но продолжала по сторонам выискивать взглядом Пинто, а вместе с ней свою корону. Разумеется, увидеть Филиппа было приятным сюрпризом, но из-за царящего на вересковых топях сумасшествия и заполонивших весь замок жалобщиков у нее, к сожалению, совершенно не было времени побыть с ним. Даже узнать, почему он сегодня такой странный, и то некогда. Дела, дела... ей надо работать. Мира, который она совсем недавно торжественно обещала своим подданным, можно добиться только действием, только упорным и тяжелым трудом. А тут еще эта своенравная фея-ежик, за которой приходится гнаться, теряя драгоценное время...

Продолжая искать глазами Пинто, Аврора решила одновременно заняться своей королевской работой.

– Я хотела спросить тебя, Филипп: как ты думаешь, у нас может возникнуть союз? Между Ульстедом и вересковыми топями, а?

– Союз, – каким-то механическим голосом повторил Филипп и прокашлялся. – Но я...