Валерий Барабашов - Незримые поединки

— Ну, Отто, будь осторожен и внимателен, — сказал на прощание дядя Артур. — Береги себя.

Спустя несколько минут Отто шагал по знакомой улице к своему дому. На одном из ближайших перекрестков Хинценбергса окликнули:

— Эй, пострел, погоди!

Отто остановился, с детским любопытством разглядывал приближавшихся к нему двух жандармов.

— Куда спешишь?

— Домой.

— А где был?

— У своего друга. Он заболел и не был сегодня на занятиях.

— Ну, тогда поторапливайся. Поздно уже шататься.

Дальше Отто зашагал быстрее. Жандармы видели, в какой дом зашел подросток. Выполняя приказ начальства, они добросовестно старались замечать и запоминать все на своем участке.

В последующие дни юный революционер О. Хинценбергс был целиком поглощен выполнением задания. Он оставлял листовки там, где чаще всего бывали солдаты, с помощью друзей собрал около двадцати адресов и по почте пересылал листовки. За неделю Хинценбергсу удалось распространить свыше двухсот экземпляров большевистской листовки «К солдатам». Задание было выполнено успешно.

…В конце 1908 года из-за границы в Ригу прибыл Петр Гуден и по рекомендации Заграничного бюро ЦК Российской социал-демократической рабочей партии получил работу в партийной типографии, которая размещалась в доме № 5 на Длинной улице. Здесь он встретился с Отто Хинценбергсом. Они быстро подружились. Принимали участие в печатании латышской газеты «Циня» («Борьба») — органа социал-демократической партии — и других партийных изданий.

Хотя первая русская революция и потерпела поражение, большевики не сложили оружия. Партия Ленина ушла в подполье и в новых условиях продолжала борьбу с царизмом. Из подпольных типографий регулярно выходили и распространялись среди трудового народа партийные газеты и листовки.

Чиновники сыскного отделения Риги, которое возглавлял Грегус, сбились с ног в поисках типографий, выпускающих большевистскую литературу. И в конце апреля 1909 года жандармам удалось с помощью дворника нащупать нить, которая вывела их на Петра Гудена и Отто Хинценбергса.

…Вечер 29 апреля. Весна в разгаре. Лучи заходящего яркого солнца разноцветными бликами играли на оконных стеклах. С моря неслась перекличка пароходов, из ближайшего парка — пение птиц; заметно ожили и городские улицы. У Латышского театра начала собираться публика. Близился час начала спектакля. Гуден и Хинценбергс тоже пришли сюда. Именно здесь, у театра, после окончания спектакля у них должна была состояться встреча с одним из большевиков. Они не знали, что шпики сыскного отделения тоже здесь.

В антракте многие вышли в фойе. Гуден и Хинценбергс остановились у окна недалеко от выходной двери. Незаметно к ним подошли несколько мужчин в штатском.

— Пройдемте, — негромко сказал один из них. Это были полицейские.

Отто выхватил из кармана пистолет и выстрелил в стоявшего слева мужчину, бросился к выходу. За ним последовал и Гуден. Кто-то из шпиков подставил ногу, Отто споткнулся и, падая, выстрелил еще, но промахнулся.

Дамы и барышни, тесня друг друга, с визгом и криками бросились в зал. Их спутники, из тех, что посмелее, глазели с любопытством на образовавшуюся у входной двери свалку.

Через несколько минут шпики отобрали у Хинценбергса оружие и связали ему руки. Петр успел все-таки выскочить на улицу, но там тоже дежурили люди из сыскного отделения Грегуса.

В ту же ночь в квартирах, где жили Петр Гуден и Отто Хинценбергс, жандармы произвели обыск. А утром на стол начальника сыскного отделения полиции легла стопка бумаг, именуемых в жандармских документах «вещественными доказательствами, приложенными к дознанию по обвинению Отто Хинценбергса».

Среди них особое внимание Грегуса привлек рукописный журнал на латышском языке с символическим названием «Утренняя заря».

Полиции удалось обнаружить хорошо оборудованную подпольную типографию, ликвидировать склады бумаг, печатных партийных изданий, оружия и боеприпасов. Только одних брошюр к моменту обыска хранилось 16 400 экземпляров.

Прошло две недели после ареста О. Хинценбергса. Начальник сыскного отделения пишет в докладной:

«…содержащийся под стражей в Рижском исправительном арестантском отделении… крестьянин Прауленской волости Бенденского уезда Отто Гинцинбергс [28] Фамилия Хинценбергса, надо полагать, малограмотным жандармом искажена. (Прим. ред.). , 17 лет, обвиняется в соучастии в устройстве нелегальной типографии в доме № 118, кв. 63 по Романовской улице…».